Путешественник - стр. 151

Никто не хочет, чтобы, вспоминая о нем, вспоминали бы и об отвратительном унижении. Однако с той поры я присутствовал при многих смертях и понял, что за исключением редких случаев, когда была возможность очиститься, человеческие существа именно таким образом прощаются с жизнью – все, даже самые сильные и храбрые мужчины, самые нежные и чистые женщины, как бы они ни умирали – насильственной смертью или отходили в мир иной во сне.

Мы вышли из комнаты, чтобы сделать глоток свежего воздуха.

– Ну, что теперь? – в ужасе вопросил отец.

– Прежде всего, – сказал дядя, развязывая ремешок на мешочке с мускусом, – давайте освободимся от этих неудобных свисающих предметов. Ясно, что они будут в безопасности и в наших вьюках, ну, может, чуть в меньшей. Во всяком случае, я предпочту лучше потерять мускус, чем снова подвергать опасности свою собственную мошонку.

Отец проворчал:

– Беспокоишься о яйцах, когда нам вот-вот оторвут головы?

Я сказал:

– Прошу прощения, дядя, отец. Но если теперь на нас будут охотиться оставшиеся в живых Вводящие в Заблуждение, тогда я совершил непростительную ошибку, убив этого.

– Чепуха, – возразил отец, – если бы ты не проснулся и не действовал так быстро и решительно, на нас не понадобилось бы даже объявлять охоту.

– Поистине хорошо, что ты такой быстрый, Марко, – сказал дядя Маттео. – Если бы мужчина останавливался всякий раз, чтобы обдумать все последствия своих действий, он бы состарился, прежде чем совершил что-нибудь отвратительное. Нико, думаю, нам стоит оставить при себе этого горячего молодого везунчика. Не позволяй ему отсиживаться в Константинополе или Венеции, пускай отправляется с нами прямо в Китай. Хотя решать тебе, ты все-таки его отец.

– Я склоняюсь к тому же, Маттео, – сказал отец, а потом обратился ко мне: – Если ты хочешь отправиться с нами и дальше, Марко… – Я в ответ широко улыбнулся. – Тогда ты поедешь, поскольку заслужил это. Ты достойно вел себя сегодня ночью.

– Не просто достойно, а выше всяких похвал, – произнес дядя задумчиво. – Этот bricòn vechio[124] называл себя самым лучшим из Вводящих в Заблуждение. Быть того не может. Неужели он имел в виду, что он у них самый главный? Последний правящий Шейх-уль-Джебаль? Уж больно он старый.

– Неужели это и есть Горный Старец? – воскликнул я. – Я убил его? – Мы не узнаем этого наверняка, – ответил отец, – до тех пор пока ассасины нас не поймают. Я совершенно не жажду встретиться с ними, чтобы узнать правду.

– Да уж, лучше бы нам избежать этой встречи, – сказал дядя Маттео. – Мы и так уже проявили беспечность, зайдя так далеко в глубь вражеской страны без оружия, только с одними поясными ножами.