Путешественница - стр. 115

– Да, вы говорили, что она умерла.

– Майор, я говорил, что ее нет, – тихо поправил Фрэзер и посмотрел на пешку. – Вероятнее всего, она умерла, однако…

Он помолчал, сглотнул ком в горле и заговорил уже увереннее:

– Моя жена была целительница. Не обычная ведунья, таких в Хайленде немало, а та, кого в наших краях зовут «бандруид», то есть «белая дама» или «колдунья».

– Белая колдунья. – Грей тоже говорил тихо, но был чрезвычайно взбудоражен. – Выходит, тот человек говорил о вашей жене?

– Я подумал, что это так. И в таком случае… – Шотландец чуть шевельнул могучими плечами и просто добавил: – Мне надо было пойти посмотреть.

– Откуда же вы узнали, куда следует идти? Тоже из бреда бродяги?

Охваченный любопытством, Грей даже подался чуть вперед.

Не сводивший глаз с пешки Фрэзер кивнул. Затем поднял на собеседника взгляд:

– Я знал, что в небольшом отдалении от крепости находится святыня – место поклонения святой Бригитте, тоже часто называемой «белой дамой», – сказал он. – Впрочем, эта святыня стоит с незапамятных времен, куда более древних, чем год, когда святая Бригитта высадилась в Шотландии.

– Я понял. Вы решили, что сказанное имело отношение к этой святыне и к вашей жене?

Фрэзер вновь чуть пошевелил плечами.

– Я этого не знал, – произнес он еще раз. – Я не мог знать, к чему оно относилось: к моей жене или лишь к святыне, а может, и не к первой, и не ко второй. Однако я ощутил необходимость туда отправиться.

Он подробно рассказал майору, побуждавшему собеседника вопросами, где это находится и как туда добраться.

– Святыня представляет собой небольшой каменный крест, такой древний и источенный ветром, что непонятно, что на нем изображено. Крест установлен у небольшого пруда, заросшего вереском. На дне этого пруда и среди корней вереска, растущего по берегам, находят белые камешки. Считается, что эти камешки имеют огромную волшебную мощь, – добавил Фрэзер, увидевший, что Грей его не понимает. – Однако эта мощь проявляется лишь в руках белой дамы.

– Ясно. А ваша жена?.. – вежливо оборвал вопрос Грей.

Шотландец мотнул головой.

– Все это оказалось совершенно с ней не связано, – еле слышно произнес он. – Ее действительно нет.

Он сказал это тихим спокойным голосом, в котором майор уловил настоящее отчаяние.

Как всегда бесстрастное и неподвижное, лицо Фрэзера не сменило выражения и в этот миг, но морщины, обозначившиеся у глаз, и мрачный взгляд свидетельствовали о глубоком горе. Ставшему очевидцем таких подлинных чувств Грею стало неудобно, но долг одержал победу над деликатностью.

– А что же золото, мистер Фрэзер? – тихо спросил майор.