Путь воина - стр. 3
Полковник громко зевнул. Поёжился. План выстроен. Всё разложено по полочкам. Можно отправиться и на боковую.
Он вернулся на кухню. Помыл стакан и поставил его на полку. Ещё раз громко зевнул. Чувствуя, как наступает спокойствие. Тревога и нервное напряжение дня и бессонной ночи отступили. Тело ломило от усталости. Веки налились свинцом и глаза сами стали закрываться.
– Вот теперь, можно и поспать…
Рыжий полковник зашёл в спальню. Сладко потянулся. Проверил, заведён ли будильник. Спать оставалось ещё три часа.
– Хорошо… Очень хорошо… – убедившись, что заведён, пробурчал себе под нос и сел на кровать. – Теперь спать… спать… спать…
Он хотел ещё выкурить одну папироску, но передумал. Лёг в остывшую постель. Поёжился. Укрылся лёгким одеялом, под которым свернулся «калачиком», как в детстве, и крепко заснул.
Тамбовская губерния
Лето 1917 года.
Июль выдался тёплым, даже вполне можно сказать жарким для этих широт. Яркое солнце заливает всю округу. Сладко пахнет хвоей и ягодами. Пролётка катит по извилистой грунтовой дороге, серой лентой, прорезавшей густую лесную чащу. Голубое небо. Яркое солнце. У пассажиров прекрасное настроение. Только извозчик, с хмурым взглядом, то и дело, подгоняет лошадей, нарушая своим недовольным басом мирскую благодать.
– А ну, пошли родимые! Живей пошли! – и подстегнул лошадей.
– Никодим, не гони лошадей! – просит мужчина средних лет в шляпе, с аккуратно ухоженной бородкой, глядя на десятилетнего сына, сидящего напротив и тренировавшего удары кулачного боя, бокса, – Мы, никуда не спешим!
– Как изволите, – угрюмо отвечает Никодим, пожилой мужчина в преклонных годах, с загорелым и обветренным лицом, тревожно озираясь по сторонам, – Только я вам, барин, вот что скажу. Мужики поговаривают, что места здесь ноне лихие. Надобно скоренько их проскочить.
– Мужики, говоришь, поговаривают…
– И, не от единого ужо слышал.
– Делай как знаешь, только лошадей по чём зря не мучай! – согласно кивнул головой барин. – Животинка, тоже Божья тварь. Жалко.
– Я аккуратно, Сергей Петрович! Вы же меня знаете. Я скотинку, и другую какую Божью тварь, никогда попросту не обижу.
– За то тебя и уважаю.
– Благодарствую.
Сергей Петрович кивнул головой, посмотрел на спящую и прекрасную, во всех смыслах, свою жену и нагнулся к сыну. Отец поставил перед ним раскрытые ладошки.
– Бей! Сильнее бей! Ещё! – он пристально смотрел на сына, придирчиво проверяя постановку рук и удара, – Приедем на завод, обустроим комнату для занятий. И будем вместе боксировать и по утрам, и по вечерам.
Сын, несколько раз, сильно ударил по ладоням отца.