Путь воина - стр. 54
– Сте-фа-ния…
– Бог-дан…
Кони медленно взбираются на какую-то возвышенность. Не слышно голосов охраны. Не слышно щелканья кнута и хриплого голоса кучера. Все вокруг замерло. Карета движется сама по себе. Возможно, лошадей из нее давно выпрягли, но она продолжает двигаться, повинуясь лунному сиянию, по дорожке в степь, в развеивающиеся между прошлым и будущим мечты, в вечность…
– Я ждала тебя в Чигирине, очень-очень ждала, Бог-дан.
– Но я никак не мог оказаться там, княгиня. Не то время.
– Понимаю.
– Теперь я – командующий восставшей армии. Меня попросту схватили бы и казнили. Словом, я действительно не мог оказаться там.
– Понимаю, что не мог. Потому и ждала. Ведь, если ты где-либо и мог появиться, то только в Чигирине. Забираться дальше, в Черкассы, в Белую Церковь… мне было страшно. Уж там-то ты не покажешься никогда.
– Покажусь, но чуть позже, – произнес Хмельницкий, имея в виду совершенно не тот визит, о котором мечтала сейчас Бартлинская. – Я ведь не знал, что вы все еще в Украине, княгиня. Вы мне виделись в одном из чешских замков, где-то неподалеку от Праги.
– Это «неподалеку» называется Градец-Карлове, то есть городок короля Карла. Мне не хотелось бы, чтобы вы забывали об этом, мужественный воитель Украины.
– Градец-Карлове… – прошептал Хмельницкий с такой воодушевленностью, словно произносил первые слова церковного гимна. – Значит, все-таки Градец-Карлове…
– Запомнили, воитель? Это вселяет в меня надежду, что когда-нибудь вы предстанете перед скромным замком княгини Бартлинской, отряхнете со своих сапог пыль странствий и скажете: «Господи, что я искал все это время, если здесь меня ждал этот прекрасный замок?!»
– Вы говорили, что он скромный, – некстати напомнил Хмельницкий.
– Потому и прекрасный, – не так-то просто было смутить княгиню Бартлинскую. – Это чуть севернее Праги, в сторону польского Вроцлава. Оставить вам одного из своих лучников, чтобы у вас был надежный проводник?
– Лучше останьтесь вы, Сте-фа-ния.
– Тогда вы постоянно будете чувствовать себя стрелой, вставленной в туго натянутый лук, обращенный в сторону Градца-Карлове. Вас это не пугает?
– Еще как пугает!
– Вы бесподобны, Бог-дан…
– А вы… вы просто божественны, Сте-фа-ния…
17
Забывшись в поцелуе, они не сразу обратили внимание на то, что карета стоит. Причем стоит уже довольно долго.
Полковник выглянул в окошко. Никого. Ни живой души. Ночное светило взошло во всем своем голубоватом полнолунии. Степь казалась залитой его сиянием словно белым половодьем. Невесть как оказавшийся неподалеку, у разрытого холма, тополь устремлялся вверх своей строгой кроной словно минарет на обломках разрушенной мечети.