Путь во тьме - стр. 1
Глаза Каролины открылись от солнечного света, который ласково падал на ее еще закрытые веки. Прищурившись и потерев их руками, она открыла свои широкие карие глаза. Посмотрев в окно, в котором ясно был виден рассвет, слегка потянувшись, перевернулась на другой бок, спрятавшись от ярких лучей, слепивших ей глаза. Повернувшись, она начала разглядывать нежным ласковым взглядом Роберта, лежавшего рядом. Он еще спал, ей не хотелось его будить, ей нравилось наблюдать, как он спит, пытаясь в нем разглядеть что-то новое, то, чего еще не успела заметить за пять лет совместной жизни.
Его закрытые глаза, думала она, так же красивы, как и когда открыты. В нем нет ничего чужого и лишнего, все мое. Как мне нравятся эти густые реснички, которые слегка подергиваются во сне, как я люблю слушать, как он дышит и прислушиваться ко всему, что он делает.
– Как же я люблю тебя, хоть ты и столь противное создание, с которым порой невыносимо быть… Почему я смотрю на тебя с восхищением, а когда ты говоришь со мной, иногда я жалею, что являюсь твоей женой. Почему я еще не готова завести ребенка, да потому что все еще боюсь, что где-то в глубине души ты совсем чужой, – смотрела она и думала, сжимая под собой подушку.
В домике на берегу моря в это время года всегда бывало очень тихо. Они любили приезжать сюда, именно тогда, когда людей уже не было. За год городская суета надоедала, и они бежали сюда в глушь, как говорит Каролина.
– Здесь так тихо и хорошо… Это – глушь, не правда ли, Роберт…И эта глушь мне нравится. Никакой суеты нет рядом, никого, кто доводил бы знойными рассказами. Нет гула машин, нет ярких рекламных щитов. Это место можно даже назвать раем. Лишь легкие порывы ветра, который так редко тут бывает, и шум моря. Море так чудесно… Роберт, как хорошо, что мы приобрели этот домик хоть и в глуши, ведь, правда…
В открытое окно тихо пробирался запах моря. Тонкая белая тюль из тончайшей, как паутина, нити, с легкостью приподнималась от дуновения ветра. Белый цвет – это цвет, на котором настояла Каролина. Это олицетворение чистоты, в этой комнате все должно быть белым – стены, мебель, простыни и шторы…
– Я хочу просыпаться оттого, как ветер пробивается сквозь шторы, подымая и опуская их, это будет придавать еще более райскую атмосферу.
И действительно она, всегда проснувшись, любовалась тем, как белая ткань играет от ветра, она вставала, надевая халат, подходила к окну, чтобы взглянуть на рассвет.
Продолжая лежать и подумывая его разбудить, и уже протянув руку к его голове, чтобы провести по его темным волосам, она вдруг передумала.
– А зачем его будить, зачем он нужен со своими домоганиями и упреками. После вчерашних ссор по поводу ужина я не хочу видеть тебя. Нет, этот день пусть начнется по-другому. Без тебя, спи и, проснувшись, делай все, что хочешь, и готовь завтрак себе сам. А я пойду купаться и загорать. Конечно, не помешало бы позавтракать. М-м-м, поем где-нибудь в кафе… Ну, все решено. Приятного времяпрепровождения, любимый, – прошептала она, смотря на него обиженным взглядом.
Медленно встав с постели, стараясь не разбудить, надев тапочки, лежащие рядом с кроватью, взяла с кресла шелковый халат и стакан воды, который она как обычно ставила на комод, стоящий рядом. Она часто просыпалась ночью оттого, что в ее горле пересыхало, и чтоб не блуждать ночью по дому, она ставила стакан рядом. К утру в нем было уже пусто.
Тихими шагами она направилась к двери, посматривая на Роберта, ей не хотелось, чтобы он проснулся. Тихо выйдя из комнаты, закрыла дверь. И вздохнув с облегчением, спустилась вниз.
– Надеюсь, ты не проснешься до того, как я уйду.
Одна из ванных комнат находилась внизу. Там же находилась гостиная с небольшим количеством мебели, столовая с большим столом, за которым можно было бы усадить двенадцать человек, уборная и ещё одна небольшая комната для гостей с прекрасным видом на море. Две комнаты находились на втором этаже, одна из которых – белоснежная спальня и вторая – рабочий кабинет – единственная комната во всем доме, где находился телефон, телевизор и все, что могло бы отвлекать от нормального дикого отдыха в глуши.