Путь проклятых - стр. 17
– Хорошо смотришься, – с голосом я все же не совладал, и он прозвучал более сипло, чем обычно. – Некрофилией, значит, решила заняться? – я грубил ей намеренно, но ничего у меня из этого не вышло.
– Думаешь, обижусь? – она подмигнула мне – знаю, мол, что у тебя на уме, и знаю, какой ты «целомудренный». – И не надейся! Лучше лезь в постель, и займемся наконец тем, чем положено заниматься влюбленным.
– Чтобы спать с вампиром, надо хотя бы школу закончить! – строго заявил я, уже сдавшись, но все еще по инерции сопротивляясь. Ну не хотел, не хотел я ломать ей жизнь – но она сама сделала свой выбор!
Я заставил свое лицо посинеть, дал проступить трупным пятнам, обнажил в кривой ухмылке пожелтевшие клыки: когда я захочу, я могу выглядеть и так.
– А я как раз сегодня последний экзамен сдала! – ничуть не смутившись, сообщила мне с кровати Эльвира. – Ты еще о родителях моих вспомни. Я им до лампочки! Сказала, что замуж выхожу – так они даже внимания не обратили! Решили, что я пошутила! В общем, хватит меня запугивать – я тебя уже всяким видела. Прекрати этот маскарад и иди ко мне! – скомандовала она – и я, махнув на все рукой, подчинился. В конце концов, если она так хочет, то почему я должен сопротивляться? Видит Бог – я сделал все, что мог!…
Я был у нее первым – но она была горячей и страстной, как будто уже знала толк в любовных играх. Ей было больно – но я мгновенно снял эту боль – уж на это-то моих способностей хватило! Я плыл в волнах ее тепла, купаясь в них, и я чувствовал, как бесконечная нежность к ней растворяет что-то в моем закоченелом и заскорузлом от крови мозгу, как я словно оттаиваю, и тело мое становится теплым… На мгновение мне даже почудилось, что у меня бьется сердце.
А потом все произошло само собой: знакомая, трепещущая в ожидании голубая жилка под бархатистой кожей, мой нежный, совсем легкий поцелуй, почти незаметная ранка…
Ей не было больно.
Она понимала, что происходит, и глядела на меня сияющими, полными смертного блаженства, счастливыми глазами, постепенно подергивающимися мутной поволокой.
Она уходила, уходила из жизни – ко мне, в мой мир, и я уже ничего не мог сделать: так было назначено Судьбой…
Я чуть не упустил тот неуловимый миг, когда жизнь на мгновение как бы зависает, покидая тело – но все же почувствовал его, спохватившись в последнее мгновение – и, одним движением вскрыв жилу на своей руке, притиснул этот брызнувший багрянцем фонтанчик к ее губам, даря ей то, чего она так хотела, не понимая, чего лишается, и что получает взамен. Она была еще совсем ребенком…