Путь НСДАП. История германского фашизма - стр. 12

Тема этого первого публичного выступления Гитлера была «Брест-Литовск и Версаль», – настоящая тема для рейхсвера, так же как и Брест-Литовский мир был настоящим рейхсверовским миром. Гитлер доказывал – возможно, по поручению свыше, – что Версальский мир никоим образом не следует считать справедливой карой за тяжелые условия Брест-Литовского мира. Итак, первые же публичные выступления новой партии относились к вопросам внешней политики. Лично Гитлер больше предавался размышлениям об уничтожении «процентного рабства» и о роли еврейства; но партия желала прежде всего стать рычагом внешней политики. Такова была также мысль Дрекслера, который все предоставлял верховному командованию, всецело на него полагаясь. Верховного командования уже не существовало, но новое движение по-прежнему сохранило характер такого рычага: это не было движение рабочих за дело рабочих, а движение за дело «нации», причем эта «нация» на деле находилась в лагере офицеров рейхсвера, Эппов и Ремов. Их ученик Гитлер работал теперь в качестве сапера, выполняющего известную предварительную работу для будущего овладения определенными политическими позициями.

Благодаря настояниям Гитлера главной темой дискуссий в кружке стала проблема: «70 или 70 000» (членов)? Гитлер уже отлично знал, в чем заключается сущность пропаганды: в воздействии на широкие массы, в умении сосредоточить свою пропаганду в немногих пунктах, в постоянном повторении этих пунктов, в нарочитой формулировке их текста в виде раз навсегда данных утверждений, в чрезвычайной настойчивости при их распространении и в таком же долготерпении при выжидании результатов. Все это очень толково доказывалось Гитлером, но убедило других далеко не сразу. Дело дошло до раздора, который окончился в январе 1920 г. уходом Харрера с поста «имперского председателя» партии.

Тем временем с партией сблизился новый покровитель – врач д-р Иоганнес Дингфельдер. Он писал в националистических газетах под псевдонимом «Германус Агрикола». Его писания можно, скорее всего, назвать экономической мистикой в немецко-националистическом духе. Федеровская более или менее конкретная агитация против «процентного рабства» приняла у Дингфельдера формы борьбы против «гордыни денег», «иллюзии денег» и т. п. Ему мерещилась гибель человечества в результате общего сокращения производства – так сильно действовало тогда на умы тяжелое продовольственное положение Германии, отголосок английской блокады. Динг-фельдер предвидел, что «природа забастует, сократит свои дары, а остальное съедят черви». Дингфельдер, а не Гитлер был главным оратором на окутанном ныне легендами собрании 24 февраля 1920 г. в мюнхенском ресторане Хофброй, на котором была принята программа партии.