Путь королей - стр. 85
Очень скоро она перенесла образ из памяти на страницу. Подняла лист, удовлетворенная, расслабленная, – ее разум был чист. Запечатленный Харбрант покинул память – он весь перешел на бумагу. В этом тоже ощущалось что-то расслабляющее. Как будто ее разуму приходилось прилагать усилия, чтобы удерживать образы, по ка не представится возможность их использовать.
Потом нарисовала Ялба – без рубашки и в жилете, жестом подзывающего коренастого возчика, который доставил ее к Конклаву. Она работала и улыбалась, вспоминая приветливый голос матроса. Тот, наверное, уже вернулся на «Усладу ветра». Ведь два часа миновали? Скорее всего.
Шаллан доставляло больше удовольствия рисовать животных и людей, а не вещи. Было что-то воодушевляющее в возможности перенести живое существо на бумагу. Город представлял собой линии и прямые углы, а человек – круги и изгибы. Сумеет ли она правильно изобразить ухмылку Ялба? Сумеет ли показать его ленивое спокойствие, то, как он заигрывает с женщиной, которая намного выше его по положению? А вот носильщик с тонкопалыми руками, обутый в сандалии, в длинной куртке и мешковатых штанах. Его странный язык, проницательный взгляд и даже этот его план по увеличению чаевых – превращение обычной поездки в настоящую экскурсию…
Рисуя, она чувствовала себя так, будто работала не просто с углем и бумагой. Создавая портрет, художница погружалась в саму душу. Есть растения, от которых можно отрезать небольшой кусочек – лист или маленькую часть ствола, – потом посадить и вырастить такое же растение. Создавая образ человека, Шаллан отщипывала побег души и на бумаге высаживала его, растила. Уголь вместо сухожилий, бумажная масса вместо костей, чернила вместо крови, шершавый лист вместо кожи. Она работала в определенном ритме и темпе, а шуршание карандаша по бумаге – это словно дыхание того, кого изображала.
Спрены творения начали собираться вокруг блокнота, разглядывать ее работу. Как и другие спрены, они, по слухам, всегда рядом, но обычно остаются невидимыми. Иногда удавалось их привлечь. Иногда нет. В рисовании это зависело от навыка.
Спрены творения были среднего размера, величиной с ее палец, и излучали мягкий серебристый свет. Они постоянно изменяли форму. Обычно принимали облик вещей, виденных недавно. Погребальная урна, человек, стол, колесо, гвоздь. Всегда одинакового серебристого цвета, всегда одинаково миниатюрные. Они в точности имитировали очертания предметов и существ, но двигались при этом странно. Стол мог кататься, как колесо, а урна разбивалась и восстанавливала сама себя.