Путь кочевника - стр. 32

Вспоминал казаков, когда вернулся и в свой Североморск. Жена Надежда Владимировна встретила его слезами.

– Ты чего, Надюша? – Яско встревоженно присел перед ней. – Ну чего? Я же вернулся… Ты видишь – вернулся, – он ладонью смахнул слезу с ее щеки. – Успокойся! Я тебе заморских гостинцев привез… Наря-ядные – м-м-м!

Но и это сообщение не успокоило жену, скорее наоборот – слезы из ее глаз потекли сильнее. Наконец, переведя дыхание и чуть успокоившись, она проговорила едва слышно:

– Надоело!

– Что надоело, Надюш?

– Надоело сидеть в этом каменном, промерзлом Североморске. Хочу… Хочу… – она всхлипнула, – в Острогожск хочу.

– Надюш, я тоже хочу в Острогожск, – сказал Яско, отметив для себя, что голос у него сделался расстроенным. – У меня отпуск наклевывается, – на носу, считай, уже, так что мы его используем целенаправленно и поедем в наш любимый город.

Надежда Владимировна всхлипнула еще раз и, внезапно затихнув, благодарно улыбнулась.

Дело оставалось за малым, тем самым малым, которое внезапно может стать серьезным препятствием. Вдруг какой-нибудь адмирал из политуправления флота вздумает лично побеседовать с героем заморских походов лучшего эсминца Северного флота… Всякое может быть.

Супруга каждый вечер толкала мичмана локтем в бок, будто хотела выведать какую-то тайну.

– Ну, как там решается вопрос с отпуском?

– Решается, – однотонно отвечал Яско, – все идет по графику.

– И скоро решится?

– Всему свое время.

– Неужели тебе не подпишут отпускное заявление?

Яско вопросительно приподнял одно плечо. Он этого не знал. Глаза у Надежды Владимировны сделались какими-то большими: слишком долго она не была на земле родной, в деревне; а в доме их острогожском, что на улице Прохоренко, наверное, уже и мыши завелись, доедают там остатки мебели, гуляют вольно по комнатам. Тьфу! Яско спросил осторожно, будто не знал этого:

– Что, в Североморске совсем невмоготу?

– Совсем невмоготу. Острогожск снится…

– Мне тоже снится Острогожск, – признался мичман.

Долго ли, коротко ли, но счастливый день наступил: старшему мичману Яско выдали и отпускные, довольно плотную пачку денег, и проездные документы на всю семью, и еще благодарно пожали руку: визит эсминца за кордон был оценен высоко, а вместе с ним и действия старшего мичмана Яско. Видимо, еще и оперативник постарался, он теперь относился к Яско более чем просто хорошо, соответственно относился и слова добрые сказал, когда находился у начальства.

Острогожск встретил семью Яско хорошей погодой, солнцем, окруженным жарким радужным нимбом, громким птичьим пением и невесомым прилипчивым пухом, летевшим с тополей.