Путь кочевника - стр. 28
И все равно североморцы этого не боятся, вгрызаются в любой шторм, смело идут в слепое пространство, разваливают его на части… По северу по трудным тамошним морям – Карскому, Восточно-Сибирскому, Чукотскому, морю Лаптевых – проложен длинный маршрут, очень тяжелый, по которому вообще лучше не ходить, как считают многие, но Яско к этим людям относился со снисхождением: слабые они… Несмотря на непогоду, на рваные дожди и черные тучи, ползущие так низко, что до них почти можно доплюнуть, ходить по северным морям можно и нужно, а если сравнить с морями здешними, то делать это легко и приятно.
Яско сравнивал Баренцево море, скажем, с Норвежским или с Северным, – это же небо и земля, совершенно разные материи… И хотя шторм лупил эсминец в борт так, что громоздкий боевой корабль стонал и кренился мачтами к волнам очень низко, словно бы намеревался поразить их, путешествие во Францию было приятным.
Когда входили в гавань французского порта, разглядывая возникшие на берегу старые приземистые здания, помнившие, наверное, Наполеона, лохматые тучи, тряся тяжелыми животами, не только разбежались, но и освободили очень приличное пространство, в небе всплыло желтое, свежее, похожее на головку только что созревшего сыра солнце.
На берегу эсминец встретили не только французские власти, но и русские люди в казачьей форме, со старым знаменем, на котором был вышит Георгий Победоносец. Это были белые эмигранты, когда-то ушедшие с Врангелем из Крыма на Запад. Наверняка среди них был разный народ: и те, которые истово любят Россию и готовы за нее сложить голову, как и другие, – те, что могут продать ее за пару сотен франков. В горячке встречи определить было трудно, кто есть кто. Для этого нужно было и коньяку выпить, и какой-нибудь шашлычок сжевать, и трубку общую, пущенную по кругу, выкурить, – словом, требовалось время. Вечером моряки эсминца сели за обеденный стол, где находились и представители властей, прибывшие из Парижа, и французские военные, и портовое начальство, которое отвело советскому кораблю лучшее место на стоянке, и десятка полтора очень шустрых газетчиков, и полновесная казачья делегация. Командир эсминца вместе с особистом оглядели свою команду, переглянулись, после чего капитан второго ранга сказал:
– Значит, так, господа-товарищи, пить можно что хотите, один только уговор, общий для всех – не пьянеть, держаться на ногах. Если кто-то не сможет выполнить этого условия, то… – он развел руки в стороны, – лучше вернуться на корабль, вы знаете, что с такими мареманами может быть.