Путь к созиданию - стр. 5

Может, действительно отцовский эгоизм? Не скажу, что будущий зять вызывал во мне резкую антипатию. Нормальный парень. Но и всё. Казалось, моей незаурядной дочери пристало что-то адекватное.

Ну, что ж – Паша, так Паша.

Оранжерея лунных камней не пуста – говорю теперь о людях. Они порхали по вместительному сооружению, разглядывали неземные чудеса, любовались. Возникали вопросы, которые достигали сознания Павла и беспокоили его.

– Иди уж, – махнула рукой Диана.

И тот, как гончая, получившая команду «Пиль!», сорвался с места и полетел к кому-то любопытствующему.

Настало время родительского часа.

– Ты любишь его, солнышко?

– Да, конечно же, папка. Как можно его не любить?

Молодо-зелено. Ещё как можно!

– Уймись, – это Эля.

Действительно, у Дианочки праздник, она выходит замуж – чего ж я-то разворчался? Видимо, Билли прав – оставаться надо было в Первопрестольной.

Нет, надо настроиться. Надо полюбить или хотя бы сделать вид, что этот Паша мне не отвратен.

– Билли?

– Обыкновенный отцовский эгоизм. Особый рецидив у старых маразматиков.

Знаю, откуда такое настроение у виртуального брехунца. Как он доставал в Москве за осёдлый образ жизни. И лентяй я, мол, и сибарит. На Земле и во Вселенной дел невпроворот, а я картинки в галереях разглядываю.

Искать, говорил, надо Костю и похищенные души прозрачных. А я ему – возродившийся Костя твоё детище, вот и напрягайся. И с прозрачными не всё ясно – по-моему, у них полюбовное соглашение. От моих дам отстали, тому я рад. Они считают их погибшими – что ж, мне самому искать себе неприятности? Я живой человек, имею право на уют и счастье с любимой женщиной.

Долго так продолжалось, но, в конце концов, угомонился. Сверкает серебряным браслетом на левом запястье да ворчит. А я привык и внимания не обращал. Даже скучновато порой без общения.

– Тебе как понять? Своих детей – один из автоклава, и тот с приветом.

Молчит скрипучка виртуальная.

С отцовской нежностью всматриваюсь в любимые черты.

– Как живёшь? Ты похудела. У вас будет малыш? Первый на Луне?

– Нет, пока не думали. А ребятишки здесь уже есть. Такие лапушки.

Покосился на Элю – всё прахом. Попляшем на свадьбе и на свои палати.

Она сжимает мне пальцы – уймись, не напрягайся, приемли жизнь, как она есть.

Да уж.

– Папка, ты иди пока к Павлу, а я мамочке что-то покажу.

– Платье? – это Эля.

– Ну, конечно.

Дамы удалились, а мне не хочется к зятю. Трогаю причудливое изваяние лунного камня – вот ты какой! Застывшие капли золотых лучей.

– Абсолютное топливо, если бы мы не знали реакции аннигиляции.

Вздрогнул. Обернулся. Люба.