Путь к себе. Кружит по миру дух, по телу кружит кровь - стр. 23

Труп стоял за окном, держась руками за прутья решётки, и сверлил взглядом Блохина. Тот не поддался общей панике, а выпучив глаза, созерцал неповторимое в своём роде аномальное явление – двигающегося и говорящего мёртвого человека.

– Марш в камеру! – рявкнул Стародубцев.

– А ты на кладбище! – криком на крик, млея от страха, ответил Блоха и лейтенанту. – Вспоминай, родимый, когда вы полканов хоронили, ведь где-то ж я видел эту мерзкую харю.

Саладзе начисто забыл русский язык, с трудом разлепил губы и понёс какую-то тарабарщину.

Блоха попятился к стене, сунув руку в карман, стараясь держать в поле зрения обоих ментов – мёртвого и сумасшедшего.

Стародубцев некоторое время слушал жалкий лепет лейтенанта, а потом рявкнул:

– Пьян?

К Саладзе вернулся дар нормальной речи:

– Никак нет.

– А что плетёшь? Значит так, лейтенант – задержанных в камеру, а отдел поднять по тревоге. У первого секретаря райкома партии товарища Ручнёва похищен очень важный предмет, его надо срочно найти.

Дежурный вневедомственной охраны обратил беспомощный взгляд к Блохину – может, у него опять проблемы с русским, и он чего-то не понимает.

– Это у вас, жмуриков, игра такая на кладбище? – вмешался Блохин. – В секретарей, райкомы, социализм. Окстись, полковник, страной буржуи правят.

– Как буржуи? – удивился Стародубцев.

Очень ему не хотелось беседовать с заключённым, но лейтенант, судя по всему, маловменяем, а этот малый – ничего, держится и говорит толково, вот только что….

– Как буржуи?

– Да просто очень – захватили власть, поделили богатства и живут припеваючи, а ваши долбаные органы их охраняют.

Новость до глубин сгнившего тела поразила Стародубцева.

– А партия?

– Сама разбежалась.

– КГБ, МВД?

– Контору закрыли, а менты сплошь поганцы да засранцы, как были, так и есть – к любой власти приноровятся.

– Народ?

– Обманули народ сладкими речами да западной мишурой. Сначала Горбатый, потом Беспалый – одни уроды во власти, вот и довели Россию. Раньше Западу кулаком грозили, а теперь туда с протянутой рукой. Вот так, полкан. Живём хуже эфиопов, а тут ты нарисовался – людей булгачишь. Шёл бы к себе на мазарки, а?

Услышанное настолько поразило Стародубцева, что он почувствовал сбои в работе головного мозга – никак не мог сосредоточиться, осмыслить и понять, как такое могло произойти. Наверное, Владимир Иванович, самый умный из экспериментаторов, мог бы что-нибудь прояснить. Стародубцев, как настоящий полковник, не привык долго колебаться и принял решение.

– Слушай мою команду, лейтенант – заключённых в камеру, дежурных на посты. Вернусь, приму руководство отделом на себя.