Путь к Порогу - стр. 9
– Больно надо,– буркнул Кай.– Сам подойди и тресни, если хочешь.
– Обращаясь ко мне, изволь говорить: господин,– оттопырив нижнюю губу изрек Аскол, и его свита радостно заржала. Хихикнул и кое-кто из тех пацанов, что вроде Бина, Перси и Кая созерцали огра через окна трактира.
– Не дорос еще,– ответил Кай.
– Чего-о? – угрожающе протянул Аскол.
Трое с деревянными мечами стали плечом к плечу. Пацаны понемногу отлипали от окон. Кажется, готовилось зрелище поинтереснее неподвижного и все время молчащего огра. Кто еще не был в курсе, тому быстренько объяснили: только вчера Аскол и пара его прихлебателей отколотили Перси, отобрав у того деревянный меч. Подобный случай был далеко не первый. Аскол с компанией вечно кого-нибудь колотили, причем мальчишкам из неразлучной троицы доставалось больше и чаще других. Но в это утро случилось такое, чего никогда раньше не бывало: Бин с Каем подкараулили Аскола одного. Так никто и не узнал, что произошло, но кое-кто видел сына рыбника, во весь дух бегущего по направлению к собственному дому. Сам Аскол ситуации не прояснял. Ну бежал и бежал. Мало ли почему люди бегают по улицам, может, на то надобность какая была, спешил, может быть.
– Значит, забыл,– с каким-то зловещим удовлетворением проговорил Аскол.– Значит, все забыл! Ничего, придется напомнить… вшивота голодраная!
Распахнув куртку, сын рыбника медленно потянул руку за пояс. Все смотрели только на него, и мало кто заметил, что Кай в этот момент, напрягшись как струна, ступил чуть вперед, а Бин и Перси, на шаг отступив за его спину, прижались к стене трактира.
Аскол достал трубку. Самую настоящую глиняную трубку и маленький кожаный мешочек с табаком. Действуя с неумелой небрежностью, но не забывая тем не менее изредка опасливо оглядываться на дверь трактира, он принялся набивать трубку табаком. Тут только Кай осторожно выдохнул. Надо было сразу догадаться, что не посмеет Аскол затевать драку в людном месте, да еще когда они – втроем – стоят плечом к плечу.
Теперь уже – не посмеет.
Грохнула дверь трактира. Аскол вздрогнул, но это были всего лишь гномы, которым до шалостей человеческих детей никакого дела не было. Кряхтя, выползли они, нагруженные мешками и мехами с самогоном, и, негромко переговариваясь на своем каркающем языке, отправились вдоль по улице.
Сын рыбника, на которого окружающая детвора смотрела завистливо и с почтением, зачмокал губами, раскуривая трубку, а когда из нее повалили клубы серого дыма, вдруг так закашлялся, выпучив глаза, что его щегольский берет съехал на затылок. Аскол, хрипя и всхлипывая, успел натянуть берет обратно, так что, наверное, мало кто заметил на его лбу недавнюю ссадину.