Путь истины. Дмитрий Донской - стр. 56
– Что за люди? – прокричал по-кыпчакски подъехавший татарин.
– Из Руси путь держим к великой хатун Тайдуле, – отвечал посол ханский. И тогда конный разъезд татарский сопроводил Алексия и спутников его в становище.
Митрополит оглядывался окрест и видел многочисленные стада и табуны на широких степных просторах. Повозка въехала на пригорок, и взору Алексия открылось зрелище великого кочевого города. Сверкала в лучах солнца высокая златоверхая вежа, что стояла посреди сотен юрт и кибиток.
Джанибек принял русского первосвященника и сказал ему:
– Коли излечишь матерь мою, награжу тебя по-царски, а не излечишь – пеняй на себя!
Митрополита провели в юрту ханши. Тайдула говорила, а толмач переводил:
– Помогите мне. Я утратила зрение, но не способность видеть сны. Вы явились мне в одеждах, сияющих словно солнце. Я велела изготовить их. Что, опричь сего, вам надобно?
– Огнь и воду, – отозвался Алексий.
– Слушайте его, – велела Тайдула своим служанкам.
Тогда, облачившись в златую ризу и митру с меховой опушкой, владыка Алексий зажёг от лучины свечу, изготовленную из воска той, что возгорелась у гроба святителя Петра, – горящею свечой он трижды крестообразно осенил чашу с принесённой водою и провозгласил:
– Велий еси, Господи, и чудна дела Твоя, и ниединоже слово довольно будет к пению чудес Твоих. Ты убо, Человеколюбче Царю, прииди и ныне наитием Святаго Твоего Духа, и освяти воду сию. И даждь ей благодать избавления, благословение Иорданово: сотвори ю нетления источник, освящения дар, грехов разрешение, недугов исцеление, демонов всегубительство, сопротивным силам неприступную, ангельския крепости исполненную…
Крестом Животворящим владыка Алексий освятил воду в чаше, – той водой окропил немощную женщину и долго возносил благодарственные псалмы и молился про себя, дабы прозрела она и поднялась с ложа своего. Вскоре русский митрополит настолько погрузился в свою молитву, что отрешился от всего земного, – он даже позабыл о том, где находится, и вздрогнул – при звуке шагов за спиной… Владыка Алексий обернулся и увидел татарскую царицу – в её глазах стояли слёзы, – Тайдула прозрела…
– Воистину, как во сне ты, отче… – шептала она на своем языке, глядя на первосвященника.
Свершилось чудо, о котором в Орде, впрочем, вскоре забыли… Митрополиту и его спутникам поставили юрты неподалёку от златоверхой вежи и поднесли яства с ханской трапезы. Однако в ту же ночь Джанибек сильно занедужил…
– Огнь бушует в чреве моём, – вопил татарский хан. Эхо этой странной болезни его ещё не раз отзовётся страданием и покалечит немало судеб человеческих…