Путь императора - стр. 9
Фетсианка легко вспрыгнула на помост. Выдернула заколки – и корона на ее голове рассыпалась. Густые черные волосы плащом упали вниз. Еще одно движение – и туника Нифру оказалась на помосте. Толпа ахнула. Кожа фетсианки была как живая картина. Виноградные лозы обвивались вокруг стройных ног, взбегали к паху, тянулись вверх по животу, отягченные фиолетовыми гроздьями. А выше, из зеленой узорной листвы поднимались человеческие руки, чьи пальцы как будто охватывали груди Нифру, превращенные художником в наполненные вином чаши.
Женщина качнула бедрами – и лозы пришли в движение, листва затрепетала, а янтарные чаши сдвинулись, словно на дружеском пиру. Тарто сделал знак Большому и Налусу, чтобы заняли места рядом с помостом. А сам зажал между коленями барабан. Нервный прерывистый бой сам собой учащал дыхание.
Нифру двигалась мелкими шажками. Ступни ее выбивали свой собственный ритм, длинные, до щиколоток, волосы водорослями облепили тело, раскинутые в стороны руки словно окаменели.
Барабанный бой все убыстрялся. Словно отвечая ему, поднялся ветер, пламя факелов запрыгало, и четыре тени, отбрасываемые танцовщицей, переплелись в невероятном узоре.
Гул поднялся над окружавшей помост толпой. Словно сотня сердец вдруг забилась сильнее в одной груди. Барабанный ритм раскачивал толпу, заставлял ее взбухать, подниматься, как поднимается тесто, разминаемое сильными пальцами.
Нифру раненой птицей металась над помостом, и черные волосы ее казались красными в багровом свете факелов.
– Ах-ха, ах-ха,– пульсировало над площадью. Сотни ртов одновременно вдыхали и выдыхали ставший влажным и соленым воздух.
Небо разом почернело и осыпалось звездами. Кто их заметил? Никто. Женщина-птица высоко взмывала над крохотным деревянным помостом, рвалась вверх и падала беззвучно, и мощное «м-бан-нг» большого барабана радовалось ее падению.
Толпа прихлынула ближе. Если бы взгляды людей обрели плоть, их сила вознесла бы танцовщицу прямо в зияющее небо. Кожа Нифру горела от жара сотен жадных глаз.
Нифру двигалась так быстро, что казалось: вместе с ней кружатся и взлетают рожденные ее танцем аморфные прозрачные двойники. От них на маленьком помосте стало тесно, и гибкое тело Нифру безжалостно разбивало, разбрызгивало бесплотные силуэты.
Вдруг пронзительный крик потряс ночь. Нифру упала на колени, спиной к толпе, уронила голову вниз, и черные крылья волос раскинулись по помосту, а на узкой согнутой спине фетсианки возник падающий вниз сокол, а под ним – изумрудная, блестящая от влаги змея в золотой короне…