Путь Горыныча - стр. 4

В железнодорожный техникум Игорь действительно поступил. Во многом потому, что в своем «первом по преступности» районе (хотя кто только в Москве тогда не считал свой район самым криминальным) к пятнадцатилетнему возрасту обзавелся таким реноме, что в девятый класс ни одной ближайшей школы его не приняли. Так что, с одной стороны, Гарик как бы начал выполнять папин «план Б», но на самом деле разобщился с Иваном Федоровичем конкретно. Иногда в порыве неприятия сыновьего образа жизни Иван Сукачев пытался даже крушить гариковские гитары. В сущности, проявлял ту степень рок-н-ролльного отвяза, что позже станет визитной карточкой его сына.

«Мне жаль, что мы с отцом так и не стали близкими людьми. Я понимаю: он любил меня всей душой. И я его тоже. Только, наверное, виду ни разу не показал. А он порой показывал свою любовь ко мне, да я не замечал».

Эпилогом такого сложного притяжения, невысказанности стала семиминутная баллада-эпитафия «Плачь» из последнего альбома «Неприкасаемых» 2005 года, которую Гарик посвятил своему отцу, скончавшемуся годом раньше.

Та самая переносная транзисторная «Атмосфера» (ровесница Гарика), а также другие, появившиеся в Советском Союзе приемники – «VEF-Spidola», «Ласточка», «Сокол», «Мир», «Орбита» – в семидесятых стали главным источником передачи редкой музыкальной информации для советской молодежи, фактически изолированной от открытого мира. Да, были «сыновья дипломатов, министров, юристов и профессоров» с возможностями слушать привезенный родителями из загранпоездок «фирменный винил» и даже на хорошей аппаратуре. Но не о них сейчас речь. Для школьника Игоря Сукачева и тех его ровесников из малогабаритных пятиэтажек, чьи интересы не исчерпывались буднями своего квартала, невидимым проводником в новую реальность оказался праправнук Николая Чернышевского, радиоведущий с актерским образованием Виктор Татарский. Выпускника «Щепки» (театрального училища им. Щепкина) в конце 1960-х занесло на радио, и там он сосредоточился на музыкальных программах. Эхо «оттепельных» лет еще не совсем умолкло в СССР, и радиожурналисты могли себе позволить дозированно выпускать вполне прогрессивные передачи. Татарский сначала вел еженедельную программу «Музыкальный глобус», затем «Запишите на ваши магнитофоны» (и записывали, разумеется!), а в конце 1973-го на «Маяке» появилась его наиболее продвинутая по тем временам официальная советская музыкальная передача «На всех широтах». Само ее название намекало, что одними «Веселыми ребятами» и Софией Ротару плейлист не ограничится. Мягким тембром Виктор Витальевич представлял композиции, которые знал весь мир, но мало кто слышал в стране большевиков. Стилистический диапазон программы был весьма широк, и почти в каждом выпуске попадались недавние лидеры западных хит-парадов. Например, в первой половине 1974-го «На всех широтах» представила советским радиослушателям Роберту Флэк с популярнейшей в начале 1970-х «Killing Me Softly with His Song», Элтона Джона с «Goodbye Yellow Brick Road» (еще державшейся тогда в топе британских и американских чартов), Пола Маккартни и его «Wings» с темой «Mrs. Vanderbilt» и даже новых триумфаторов «Евровидения» (о котором тогда в СССР и не ведали) – шведскую АВВА с ее победным «Waterloo». Ринго Старр, Джон Леннон, Дон Маклин и другие звезды еженедельно сменяли друг друга у Татарского на «Маяке». Это взорвало сознание четырнадцатилетнего Гарика.