Путь голема - стр. 8
– Куда мы ехали? – поинтересовался я. – И зачем?
– Этого не помнит никто, – чересчур громко сказал Прыщ. Стены отразили его голос и все невольно вздрогнули. – Кажись, водяра была паленая в хлам. А я вам говорил, что за этим супермаркетом дурная слава ходит. Говорят менеджеры мутят, берут непонятного происхождения левак без сертификатов и ставят вперемешку с нормальным пойлом. Вот мы и попали на суррогат. Там же вся периодическая таблица Менделеева в одной бутылке.
– Я пил лишь пиво, – заметил я. – И тоже ничего не помню. Ильич как всегда коньяк. Таких совпадений не бывает. Понятно что водку и коньяк подделывают, но кто с пивом морочится будет? Пусть даже и чешским. Никогда подобного не слышал. На срок годности я смотрел. Нормальный свежий Золотой фазан.
– Странно, – стряхнул пепел Ильич. – У всех пятерых человек воспоминания обрываются на подъезде к деревне с названием, которого никто не помнит, но точно было указанно таксисту в качестве пункта назначения. Дальше все помнят лишь пробудивший их крик Дмитрия.
Я потупил взгляд и, наверное, даже покраснел. Хорошо, что при слабом свете бензиновой зажигалки этого не видно.
– Ничего себе крик, – захохотал Прыщ. – И вы, босс… Сори. Ильич. Вы называете эту трубу иерихонскую в устах блеющего агнца криком? Чего он там орал? – Прыщ сделал страшное лицо, что ему удалось без труда. – Сперва что-то про маму. Поначалу я спросонку не все понял. Потом когда вскочил на ноги, и вы фаэр сообразили, он так заголосил, что озвучка в играх про жмуров отдыхает. Мертвые вонючие призраки! Кажись так? Смердит, конечно, отменно, но призраками тут и не пахнет.
– Что-то похожее, – сказала Лиля. – Я так испугалась. Я кажется спала… И вдруг страшный крик. И еще один. И кто-то про ад… грехи… смерть… Я так испугалась. Подумала, что умерла и действительно уже на том свете мои поступки на весы раскладывают. Ну, знаете, весы такие, с одной стороны добрые поступки с другой… как получилось. Я тоже закричала.... Извините, потом глупостей наговорила. Нет, вы не подумайте… Сташно было очень. Топот ног, потом глухой удар. Потом Тимоша подбежал и… – Даже тусклый свет не смог спрятать румянец на ее щечках.
– Тимоша. Вот такой он ад. Темный и пахучий. Грешен, ты сын мой ой грешен. Оглашенного списка на казан со смолой и чертей с вилами хватит, – Прыщ нагло хихикнул, но тут же заткнулся под тяжелым взглядом Тимохи.
– У каждого свои страхи и свои грехи, – медленно с расстановкой сказал он. – Я допустил слабость… Еще раз об этом вспомнишь…
А может нас похитили? – поежившись, спросила Лиля. – И с родственников сейчас выкуп требуют.