Путь голема - стр. 38

– Тимошенька! – Лиля на мгновение прижалась к его широченной спине и тут же отстранилась, словно застыдившись проявления чувств.

– Я тебя никогда не забуду, – нежно сказал Тимоха, не оборачиваясь. – Прощайте.

– Б-б-бывай, – пролепетал, вытираясь, Прыщ. Его трясло так, что меч выпал из рук. – Дурень.

– Тимоха, не дури. Ты ему не ровня. Он же тебя в капусту… – ухватил я его за рукав, пытаясь остановить.

– Кто-то должен, – сказал Тимоха, освобождаясь от моей руки. – Больше некому.

– Твой ход, – легонько толкнул меня в спину Ильич. – Не дай им погибнуть.

Я только собрался сказать ему, что мой следующий ход в могилу, как вдруг окружающий мир стал размытым, словно акварельная картина, которую облили водой. Голова закружилась, и стало очень нехорошо. Я только было хотел присоединиться к процессу Прыща, так сказать сообразить на двоих как кто-то выключил свет.

Вокруг зазвучали голоса говорящие на странном квакающем языке. Раздается смех и с моих колен спрыгивает мальчик лет десяти. Осмотрев себя с удивлением и недоверием, он радостно засмеялся и захлопал в ладоши. Поклонившись, он выбегает из рубленой избы и присоединяется к стайке сверстников седлающих во дворе свинью. Женщина в простой крестьянской одежде со слезами падает к моим ногам и целует пыльные сапоги цвета золота. В углу, вытирая тыльной стороной мозолистой ладони глаза, стоит коренастый мужчина в грубой куртке. У его ног тяжелый топор лесоруба. Их сына порвал на окраине деревни волк. Мальчик нес обед отцу и старшему брату. Он должен был умереть… Взглянув на раны деревенский целитель только покачал головой и покинул избу. Мальчик заслуживал на жизнь – я пришел.

Встаю с колченогой лавки и выхожу во двор. Мальчишки приветственно машут руками, а работающие у кузницы крестьяне почтительно кланяются. На их лицах смесь страха и уважения. Они еще помнят, как год назад я наказал у таверны конокрада. Мы суровы, но справедливы.

– Мы суровы, но справедливы, – шепчу я, чувствуя как внутри словно пружина сжимается.

Оттолкнув Тимоху, я двинулся вперед.

Сталь встретилась со сталью. Катана чиркнула искрами, отражая смертельный удар в шею. Я не великан, и так просто с головой не расстанусь.

Противник замер в выжидательной позиции, с занесенным для удара прямым мечом.

Я восхищен его молниеносной грацией. Убивать тоже своего рода искусство.

Атака.

Я не вижу, а чувствую стремящееся в сердце лезвие. Миг и оно пронзит меня насквозь.

Движения гвардейца настолько быстры, что человеческий глаз их не в силе заметить.

И снова катана парирует выпад.