Путь - стр. 32
Истории об Аттале стали появляться ещё во времена его ранней юности, когда они с отцом только-только переехали в строящуюся Ахею. Помнится, однажды пропали три хулигана из соседней Арсинойской филы. Это были на всю голову отмороженные ребята, которые за пару лет до этого, ещё будучи малолетками, изнасиловали школьницу за стройкой, тогда им это сошло с рук. Дальше – больше, и через некоторое время они стали настоящей грозой всего кампуса. А потом в один прекрасный день – исчезли, и больше их не видели никогда. Полиция проводила расследование, расспрашивали всех в округе, даже его, тогда ещё почти ребёнка. Но никто ничего не мог сказать. Как сквозь землю провалились и всё. Вот тогда впервые поползли слухи, что есть какой-то Аттал, то ли мафиози, то ли Робин Гуд, то ли маньяк, который закапывает людей в землю живыми.
В другой раз из окна выкинули очень богатого мужика, который купил несколько квартир и стал держать притон на южной окраине их кампуса. Репутация у него была так себе, как и его проститутки – наркоманки с лихорадочным взглядом, работающие на износ, чтобы заработать на дозу дживки, так называли какой-то наркотик в дни его юности. Потом тяжёлая наркота пропала из полиса, так Алекс её и не попробовал. В общем, тело этого мужика со следами пробоев нашли на карнизе подъезда, и тоже никаких следов. Опять пошли слухи, что это дело рук Аттала.
Как-то до полусмерти отмутузили алкоголика, который избивал свою мать так, что она бегала и орала ночами под окнами. Вроде люди тоже за Аттала говорили, но тут многие сомневались. Короче говоря, Аттал был таким человеком, даже перед именем которого Алек испытывал безотчётный страх ещё с детских пор. Помнится, вечерами, сидя у костра в лесу за третьим поясом, они с пацанами рассказывали друг другу жуткие истории о «чёрных могильных руках», о погребённых заживо людях и о том, как один из них пытался выбраться из могилы. Будто бы он вырыл было себе ход наверх, но задохнулся почти у самой поверхности, когда пальцы его уже торчали из земли. Его начали откапывать, и он даже перед смертью что-то сказал, и, будто бы, это то, что ему сказала сама смерть, и тот, кто это услышит, тоже умрёт…
– …ды понял меня, зука? Ды подял деберь, что я с добой сделаю? – прорвался сквозь его мысли наглый голос длинного.
– Кащей, да успокойся ты, – миролюбиво заступился водитель Антоха. – Пусть оклемается парняга.
– Сдышь, Андожка, ды до вообще чизденьгим вызокчил. Зо звоим жогером, – тут длинный Кащей резко повернулся к Тяпе и взмахнул рукой. – Бдя, Дяба, вбдавь мне, зука, дос! Не могу дак говорить, зам зебя не подибаю. Ды же убеешь, бдадан.