Путь долга и любви - стр. 14
– Тэс, иди лесом! – зло бросает кто-то.
– Девочки, он разнесёт академию! – В голосе Тэссиана тоже злость звучит.
– А нам плевать.
– Что… так и передать? – вопрошает помощник ректора.
– Нет. Скажи ему знаешь что? Скажи Киру…
И я выныриваю из небытия, потому что тьму сметает волна удивления. Сознание возвращается всего на миг, но всё-таки. Просто очень интересно стало – мне чудится или Милли в самом деле такие слова знает? Такие… такие… ох, дохлый тролль! Да от таких слов не только девицы – стены краснеют! А она, а Милли…
Пауза.
– Ладно, передам, – соглашается Тэссиан.
Кажется, помощник ректора собирается уходить, но его окликают.
– Тэс, погоди. Помоги перенести Эмелис на кровать.
Мгновение, и я взлетаю в воздух. Если бы я была в сознании, я бы решила, что Тэс взял на себя роль парламентёра и всерьёз намерен держать нейтралитет.
– Девчонки, умоляю, одумайтесь. Отдайте ему Эмелис…
– Нет! – рычит Милли.
А будущая целительница Силлин, которая не пойми как в нашем крыле оказалась, добавляет:
– Тэс, ты взгляни, до чего он её довёл. Мы не отдадим Эмелис.
И тишина, обрыв, пропасть. Едкий запах какого-то зелья – его, судя по всему, прямо тут, под самым носом варят. Запах кажется знакомым – когда-то меня таким поили, если не путаю, в тот раз я едва не заболела пневмонией.
А потом опять голоса…
– Они будут пытаться пробить защиту, и только её. Атаковать сам корпус точно не станут, иначе всё попросту рухнет, а нас погребёт под завалами.
– Уверена? А я – нет. Кирстена видела? Он сейчас вообще ничего не соображает.
– Кир? Не соображает? Не смеши меня… Может, его и переклинило, но не до такой степени, чтобы поставить под угрозу наши жизни.
– Ты хотела сказать: жизнь Эмелис?
– Не перегибай. Кирстен, конечно, сволочь, но это не повод всех собак на него вешать. Нам ничего не угрожает. Только взлом защиты и прорыв этой грёбаной команды, которая поддержала Кира.
– Команды?! Да там весь факультет боевой магии!
– Пофиг. Нас тоже немало. Выстоим!
Утро началось… странно.
Я никогда не держала в комнате чайник, да и кушать, честно говоря, предпочитала в столовой, поэтому лёгкий свист, последующее бульканье и настойчивый запах пирогов удивили очень. Я с огромным трудом открыла глаза, приподнялась на постели и застыла в изумлении.
Предчувствия не обманули. На моём письменном столе стояла магическая горелка, пузатый чайник, из носика которого текла белая струйка пара, несколько чашек и блюдо с пирожками. А на единственном стуле сидела Милли и примерялась к очищенной от обёртки шоколадке.
– Ты что тут делаешь? – выдохнула я. Голос прозвучал незнакомо, хрипло.