Путь диких гусей - стр. 35
А люди уже окружили поверженного великана и громко орали, направив на него дубины и копья. Медведь взмахнул передней лапой, как бы прося уйти их, не видеть мучений, оставить одного наедине со смертью. Вслед за тем предсмертная судорога сотрясла его большое и сильное тело. Голова откинулась назад, широко открылась пасть, вывалился наружу язык, и густая вязкая кровь потекла на изумрудную траву, быстро темнея и уходя в землю.
Мощный рев вырвался из людских глоток, извещая всех, что отныне их хозяином и правителем Сибирского ханства суждено стать Едигиру.
– Слава нашему хану! Слава хану Едигиру! Едигиру!..
А он, их правитель, стоял чуть в стороне, сжимая обрывок цветной тряпицы, плохо сознавая, что же происходит вокруг, и неотрывно смотрел на окровавленного зверя, принесшего ему власть над людьми.
Потом, почувствовав приступ тошноты, круто повернулся спиной к орущей толпе и едва ли ни бегом, спотыкаясь о толстенные стволы обожженных деревьев, кинулся к краю поляны, к лесу, где совсем недавно хотел спастись поверженный им зверь. И только войдя внутрь кустистого молодого подлеска, отрешившись от людских взглядов, отгородившись тонкими стволами молодняка, выросшего на гари, Едигир глубоко вздохнул и упал на траву, принявшую его тело, как мать нежно берет в руки плачущего ребенка. Он не замечал, как слезы катились по лицу, щипали глаза, попадали в рот и омывали холодной росой разочарования.
«Зачем мне это? Зачем?!» – билась, как тяжелые удары в бубен, в пылающем мозгу мысль. Он не ощущал себя победителем. Тело ослабело, налилось неимоверной тяжестью, и Едигир будто тонул в глубокой мощной реке, даже не пытаясь противиться ее всевластному течению, затаскивающему его под толстый лед.
Наконец блаженство тишины и покоя, умиротворения до звона в ушах внесло его обратно в реальный мир, и вновь стали отчетливо слышны звуки, различаться цвета, запахи осеннего леса. Он перевернулся на спину и уставился в далекое облачное небо. Прямо над ним, медленно взмахивая остроконечными крыльями, кружил большой черный ворон, дожидающийся, когда люди покинут поляну, позволив и ему получить свою долю, почествовать удачную охоту сибирского хана.
«Кар-р-р, кар-р-р…» – разнеслось над лесом.
Едигир повернул голову к костру, пытаясь сообразить, в каком времени он находится.
Зеленый узор предательства
Сотня Кучума, едва обсохнув после переправы, широким строем втянулась в лес. Чуть отъехав от берега, передние воины услыхали далекие удары бубна и повернули головы в сторону хана.
Он взмахом руки подозвал к себе юзбаши Уртазу и приказал вполголоса, кивнув в сторону глухих ударов: