Путь «Черной молнии». Книга 1. Новая версия - стр. 50

– Ты сейчас там живешь? – спросил Макар.

– Да. Я бы сейчас многое отдал, чтобы быть вместе с родными.

– Почему ты стал неугоден своему начальству, за что тебя арестовали?

– Я, капитан Михеев порою был слишком прямолинеен, и умею ценить дружбу, потому, доверившись одному скоту-энкэвэдэшнику, в звании старшего лейтенанта, попал в неприятную историю, – сплюнув на траву, ответил Илья.

– О какой дружбе ты говоришь, и кто такой этот чекист?

– Я спешил в Михеевку, чтобы предупредить своих родных и близких мне людей о готовящихся арестах, но, к сожалению, опоздал, их уже арестовали по приказу моего знакомого из Томского НКВД.

Петр, зная о ком, говорит Илья, наивно произнес:

– Может, Мишку и его отца отпустят, они ведь ни в чем не виноваты. До каких пор можно их мучить?

– Так же, как и четыре десятка михеевских, они тоже ни в чем не виновны. Нет, Петро, это не простые аресты, а целенаправленная акция по очистке нашего общества. Боюсь, что Михаила и его отца они никогда не отпустят, слишком тяжелое обвинение им предъявил Романов…

– Романов?! – перебил Михеева удивленный Мирошников, эту фамилию ему приходилось слышать неоднократно. Если конечно, это тот Романов, которого он подстрелил в двадцатом году, когда они с Егором Коростылевым пробирались в Калтайский бор, уходя от преследования красноармейцев.

– Да, этот гад служит в Томском НКВД на должности заместителя начальника оперсектора и когда-то он был моим другом. Романов воспользовался моим доверием и донес своему начальству, что я являюсь родственником Михаилу Коростылеву.

У Макара учащенно забилось сердце, когда он услышал фамилию своего давнего, боевого друга – Егора Коростылева и его сына Михаила. Но, чтобы не выдать свое удивление, он спокойно спросил:

– А кто такой, твой родственник Миша и за что его арестовали?

– Мы друзья с самого детства и Миша теперь женат на моей родной сестре. Арестовали его с отцом за прошлое, когда-то Егора обвинили в связи с повстанцами, и он дважды сидел по этому обвинению в лагере.

– С какими повстанцами? – спросил Макар, делая вид, что слышит об этом впервые.

– В двадцатом году крестьяне на левом берегу подняли восстание против соввласти, Егор участвовал в нем…

– А Миша? – перебил Мирошников.

– Я хорошо знаю Мишу, он точно не принимал участие в восстании, его не судили, нелегкая обошла его стороной.

Макар взглянул на Берестова, который движением глаз дал понять, что нужно посекретничать.

– Вы тут побудьте одни, мы отойдем в сторонку, посоветоваться нужно, – предупредил Макар и, поднявшись на ноги, пошел следом за Берестовым.