Путь чернокнижника - стр. 5
– Плохие! Волки у наших пастухов овец уводят!
– Эх, балам7, они не плохие. Это их природа. Они часть общего круга жизни. Представь, что не будет волков и орлов. Зайцев станет слишком много, мыши заполонят все вокруг. Что тогда будет? Они съедят всю траву и кустарники, доберутся до наших посевов и огородов. Во всём мире есть баланс. Все мы ходим под Богом, и все мы – его создания, и хорошие и плохие. И «плохие», как видишь, тоже нужны. Ты тёмный, сынок, это не плохо, просто так есть, таким ты уж создан, так я вижу твою Силу. Тяжело тебе придётся среди людей. Для людей ты будешь плохой. Они будут сторониться тебя, а то и того хуже.
– Я не хочу быть плохим, – я был тогда растерян и даже потрясён непривычными словами бабушки.
– И не будешь. Люди многого не понимают и не поймут. Придётся притвориться и быть, как они, чтобы не выделяться, смешиваясь с толпой. Я тебе расскажу, балам.
Любимая бабушка стала для меня первым учителем в магии. Она учила меня контролировать и направлять силу. Мы вместе с ней ходили по лугам и небольшим возвышенностям. Наникэй была хоть и довольно бодрой для своих лет, но преклонный возраст всё-таки давал о себе знать, отнимая силы при продолжительных переходах. Поэтому мне нередко приходилось ждать, пока бабушка переведёт дух, при этом я ёрзал на месте от нетерпения – так хотелось поскорее идти вперёд, энергии было с лихвой. Наникэй показывала мне растения и повторяла названия трав, рассказывала, для чего они и как использовать. Рассказывала про лесных и горных духов, объясняла, как с ними подружиться, попросить помощи, отдать подношения. Давала мне простые техники, как усмирять свой гнев, чтобы не наломать дров и не привлечь ненужного негативного внимания окружающих людей. Я жадно впитывал каждое слово и искренне старался учиться. И у меня получалось. Видимо, опыт прошлых инкарнаций уже сказывался и помогал в постижении знаний.
А в четырнадцать лет, в свой второй рубежный возраст8 я начал болеть. Приступами. Мне внезапно становилось плохо, накрывала сильная лихорадка и судороги. В таком тяжёлом состоянии в беспамятстве я мог лежать около суток под чутким надзором бабушки и сестры. Через сутки всё проходило, как ни в чём не бывало, будто и не было никакой болезни. А в беспамятстве одно за другим приходили видения.
Будто я жрец тёмного древнего молчаливого бога Р`ял-Йехху, стою в пещере с ручьём, текущим из неё, она служила естественным храмом для страшных ритуалов и смертельных кровавых приношений. Я возношу на каменный алтарь молодую девушку и вскрываю ей грудную клетку большим жертвенным ножом. В видении даже слово пришло «атам»