Пустышка 8 - стр. 19
Вот… теперь, шипя сквозь зубы, ушибленную руку баюкает. Может и вовсе перелом заработала.
– И чё это сейчас было? – убираю я улыбку с лица. – Я вроде в отношении тебя руки не распускал. С чего такая агрессия. У тебя и так с медиками непонятки, а теперь и с рукой месяца три в гипсе ходить будешь. Доигралась.
Прыскают слёзы из глаз у девчонки…
– Никто меня никогда не бил. И папа у меня очень добрый, да и старшего брата нет. Я старшая из детей, в нашей семье. – хлюпая носом говорит эта девчонка из стали. – Вчера, не спорю, сорвалась. Взбесил ты просто меня своим независимым видом. Да и просто вначале поиграться хотела, да ты так активно начал сопротивляться, словно ровня мне, ну и сорвалась. Переборщила с подзатыльниками. Да вот потом сама пропустила твою неожиданную атаку. Родители волнуются, хотят в Питер меня отправлять. У нас профессором в столичной академии магии мой дядя родной работает. Мама вечером ему после того, как в больницу неудачно съездили, и эскулапы руками в стороны развели, позвонила. А я не хочу в Питер, у меня соревнования на носу и новогодние праздники. В лицее, где учусь у нас новогоднее представление, и я снегурочкой должна была там быть. А теперь как? Вот опять же рука…
Сижу молча слушаю эти женские причитания, да комментария Бори, из которых «тупая соска» – это самые приличные эпитеты в отношении этой сыкухи.
Мне реально надоели эти сопли…
– Давай тогда договоримся так… – говорю я. – обо мне никто ничего не узнает от тебя. Ты, когда на тренировку приду, ведёшь себя со мной как старая подружка. Для всех я твой старый знакомый, а драка между нами… ну, придумаешь что-нибудь. Скажешь, например, что я не подарил тебе на какой-нибудь праздник подарок хоть и обещал. Я переживу такие обвинения. В общем, сама что-нибудь придумаешь. И на будущее, между нами, просто мир, и нормальные дружеские, на людях во всяком случае, отношения. Нам всё равно придётся пересекаться на тренировках и тренер у нас один. Как тебе такое предложение?
Она злобно поглядывает на меня, продолжая баюкать ушибленную руку.
– Как я теперь на тренировки буду ходить с таким шнобелем? – шмыгает она своим большим, распухшим, красным носом. – А ведь в середине января на соревнования ехать.
– Так вроде нет соревнований по рукопашке? – удивляюсь я. – Мне Даня говорил об этом.
– А, как тогда я чемпионкой стала? – ухмыляются она.
Успокоилась, только красные глаза говорят о том, что она недавно плакала.
– Да и рука… – опять хлюпает она носом.
Качаю головой. Настоящая женщина…, сама накосячит, а виноват мужчина…