Пустыня. Чужие пески - стр. 2
Ночь густела. Здесь, в пустыне, она совсем другая, чем в Союзе. Но луна, как и положено, отбрасывала солнечный свет на пески и освещала духов. Им оставалось пробежать сто метров, не более. Значит, у нас есть секунд сорок, ведь бежать по песку им также тяжело, даже несмотря на привычность. Я снова огляделся по сторонам. Солдаты, как один, смотрели в мою сторону. Ждать больше было нельзя. Крик вырвался из моей гортани, разрывая связки: «По две гранаты….. По духам… Огонь!» Солдаты приподнялись над пустыней и метнули эфки в сторону атакующих. Получилось вразнобой, но довольно эффектно. Духи попадали на песок, ища у него защиты. Было неясно, кого из них зацепило осколком, а кто упал инстинктивно. Или от страха. Это неправда, что моджахеды не боятся смерти. Боятся! И ещё как боятся. Ну и шайтан с ними! Плохо, что два наших левофланговых, после метания гранат, как-то неуклюже упали, и было не понятно: то ли от усталости, то ли от беззвучных для них пуль.
Духи стали подниматься с песка, и я снова заорал не своим, а каким-то звериным голосом-рыком: «Огонь!» Бойцы тут же отозвались короткими очередями. Удивительно, но духи остановились, замерли, а, затем, повернувшись к нам спинами, бросились бежать к речке. Я, уже спокойно, скомандовал: «Прекратить огонь! Патроны беречь!» Тут же наступила тишина. Как будто и не было стрельбы. Всегда знал, что бой повышает дисциплину, но сейчас она была в каком-то гипертрофированном виде. Я никогда раньше не видел такой синхронности в действиях бойцов. Видимо сказывалась усталость и обезвоженность. Наверное, недостаток влаги в мозгах порождает потребность автоматического подчинения командам. Впрочем, мне было не до философских умозаключений. Я поднялся, и с трудом переставляя ноги, побрёл к темнеющим бугоркам на левом фланге нашего боевого порядка. Я знал, что эти «бугорки» – мои солдаты, которые минуту назад некрасиво и неловко рухнули носами в песок. На ходу повернул голову и тихо сказал: «Санинструктора ко мне». Я не сомневался, что буду услышан и потому не удивился шуршанию шагов по остывающему песку. Надо было пересилить себя и отдать ещё одну команду. Я справился и с этой задачей:
– К реке не приближаться….. Терпеть!
Мы подошли к лежащим товарищам. Санинструктор осмотрел их. Сначала Раджабова, а затем и Сергеева. Первый был тяжело ранен в грудь, а вот второму повезло меньше, пуля попала в сердце, пробив бронежилет. Оставлять погибших категорически запрещалось, да и без всяких запретов я бы не оставил тело солдата. Медик вколол Раджабову промедол и наложил повязку. Я сказал: «Помоги ему подняться и дойти до отряда». Санитар посмотрел на меня: «Прислать кого-нибудь посильнее?» Я промолчал и, подняв с песка солдата, взвалил его на плечо. Покачиваясь, побрёл к отряду. Санитар, поддерживая товарища, заковылял рядом. Через минуту мы были на месте. Два бойца приняли у меня тело и аккуратно уложили его на песок. Все смотрели на меня.