Пустые надежды - стр. 68
«Пора привыкать к славе и сопутствующим ей неудобствам».
Вермин усмехнулся про себя, не переставая в то же время махать и улыбаться толпе:
«Теперь меня точно должны повысить до полководца-тысячника, а там не за горами и…»
Юноша одернул себя. Не стоит сразу заглядывать так далеко. Желание войти в историю своего рода и занять трон Терениса преследовало Вермина с самого детства, но род Лилеад крепко держался за власть с самого основания королевства.
«Ничто не вечно под луной».
Перед глазами маячил дворец, а значит сейчас будет встреча с королем Терениса.
Вермин недовольно сморщил нос:
«Этот выскочка Арториас. Позёр и самовлюбленный павлин. Пусть Энгана увидит, что именно я лучший полководец, а не Арториас, и перестанет строить ему глазки».
Мысли об Арториасе и Энгане испортили победоносное настроение Вермина, и юноша крепко сжал поводья в кулаках, перестав приветствовать радостную толпу. Он познакомился с Энганой ещё когда та гостила у своей сумасшедшей бабки, и между ними быстро завязалась дружба. Энгана тогда истосковалась по общению, запертая в этом ужасном поместье, и Вермин отчаянно желал превратить их дружбу в нечто большее. К его несчастью, Энгану отправили в Лотер, ведь она была обещана самому Арториасу.
Вокруг ходили разговоры, что брак между дочерью главы дома Вицит и королем Арториасом укрепит отношения правящего дома и главных противников действующей власти, так что о любви не стоит и мыслить. Вермин поддерживал это мнение, но глаза говорили ему обратное. Он с досадой отмечал, что Энгана очаровала Арториаса, и, что самое страшное, Арториас тоже очаровал девушку своими манерами и великодушием.
– Она просто еще не знает о моем триумфе, – процедил сквозь зубы Вермин. – Я победил, почти не понеся потерь! В отличие от этого глупца Арториаса, постоянно бросающего войска в самоубийственные лобовые атаки.
Колонна остановилась напротив величественного дворца, принадлежащего дому Лилеад, основателям и правителям Терениса. Вермин спешился и направился к дворцу, но в тот же миг двери королевской резиденции распахнулись и глазам ошарашенного юноши предстал Арториас, одетый в парадную, ослепительно белую форму. Безупречно выглаженные рукава плотно обтягивали могучие плечи, на поясе висели ножны с клинком, украшенным серебром и бриллиантом, а на пышных, цвета воронова крыла волосах покоился венец Терениса.
Король вёл под руку улыбающуюся Энгану, и у Вермина захватило дыхание: на девушке было надето легкое, воздушное платье цвета ясного голубого неба, распущенные волосы разметались по изящным плечам, а на аккуратно-очерченных алых губах играла радостная улыбка. Она словно сошла с картины искусного художника, и Вермин одёрнул себя, заметив, что стоит с открытым ртом.