Пустота - стр. 9

– И что дальше делать будешь? – спросила она с искренним интересом.

Тони повернул голову, намереваясь ответить, но женщина спустила курок, и на этом все окончилось. Ранним утром пара девчонок, возвращаясь из «Берега Слоновой Кости», обнаружила его труп, окруженный белыми и черными кошками.

– Мы по колено в этих кошках утонули, – объясняла полиции одна из них. – Было так прикольно. А потом – глянь, этот чувак.

Когда подруге Тони рассказали, как внезапно тот умер, девушка ответила, что Тони, узнай он, наверняка понравилось бы. Он был укоренен в мире живых, но не цеплялся за это существование. Она сказала: Тони полагал, что, нарезав свою жизнь нанометровыми дольками, можно растянуть ее в вечность.

И добавила:

– Разумеется, пока тебе это интересно.

Саудади, пятница, четыре часа утра. Двое агентов и проволочный жокей в подвальной камере старого управления Полиции Зоны на углу Юнимент и По трудились над клиентом.

Помещение было тесное и холодное, оборудованное сложной системой потолочных ламп, с ретробольничными потрескавшимися белыми кафельными плитками на полу. Клиент был привязан ремнями к столу из нержавеющей стали; трубки торчали из многих его естественных отверстий. Ему в мозг ввели проволоку, и при каждом новом ее перемещении клиент издавал щенячий визг или сучил конечностями. Никто не ожидал особых результатов. Шел период калибровки. Проволочный жокей то и дело, откинувшись на стуле, отводил глаза от зеленых окуляров и массировал копчик. Он устал и сам не понимал, чего ищет. Клиент, новочеловек с характерной ударной волной ярко-рыжих волос, принимал новые позы и выражения с очередным сдвигом проволоки.

Клиент был наг, дергался в слабых конвульсиях и выделял феромоны широкого спектра действия. Он, казалось, рад был угодить им. Он рассеянно смеялся и подмигивал. Закатывал глаза, словно желая заглянуть себе в голову, и произносил, подделываясь под актера из старых фильмов:

– Нынче вечером видок у меня неважнецкий.

– Надо оператора позвать, – предложил проволочный жокей. – Тогда мы узнаем все, что знает этот чужак.

Агенты переглянулись.

– Ну и организуй это, если хочешь, – сказал один.

Никому не хотелось. Вызвать оператора означало признать провал. Все трое бросали нервные взгляды на четвертого человека в камере.

У женщины был вид крутой и безжалостный, достижимый лишь основательной перекройкой. Светлые волосы коротко острижены. Она стояла неподвижно, как статуя, источая слабую ауру скучающей сексуальности, словно спустилась сюда лишь оттого, что ей нечем было больше заняться в этот час пятничной ночи, когда хозяин собаку на улицу не выгонит. Карьера ее началась года за два до этих событий, под начальством Ленса Эшманна, легендарного следователя Полиции Зоны, ныне покойного. Не продвинувшись дальше его ассистентки, женщина тем не менее задержалась в управлении даже после того, как Эшманн сгинул в Зоне Явления, окружавшей Саудади. Ходили слухи, что у нее связи с крупными шишками, но никто в точности не знал, какими именно; собственно, агенты не могли взять в толк, какого вообще хрена она тут делает. Они рады были бы поступить по ее совету, но им совсем не нравилось, как она смотрит на яркие лампы и грязный воздух над головой клиента, так что агенты вздохнули с облегчением, когда спустя час ассистентка ушла на линию.