Пустота - стр. 42

– Ой, – опешила она, мигом спрыгнула со своего парня и забежала в кабинку, чтобы скрыться от посторонних глаз.

Витя же бежать совсем не хотел. Он имел право находиться в мужском туалете, у него не были спущены штаны, он был больше, сильнее и увереннее меня, а главное, он не хотел прерывать свидание с Алиной из-за какого-то прыщавого чудика, не вовремя зашедшего пописать.

– А ну вышел отсюда! – тявкнул Витя, понадеявшись, что я испугаюсь одного только его агрессивного тона.

– Да иди в жопу, – бросил я. – Это мужской туалет, чувак. Здесь потребности естественные справляют, а не тёлок трахают!

– Что ты щ-щ-щ-ас сказал? – забыковал он. – Во-первых, я где хочу, там и трахаюсь, а во-вторых, кого ты тёлкой сейчас назвал? Это девушка, а не тёлка, гандон! Извинись перед ней.

– Пусть он уйдёт! – запищала из кабинки его «не тёлка, а девушка».

– Ты слышишь, тебя просят уйти! – крикнул Витя. – Извинись и уходи.

– Я уйду после того, как отолью, ясно тебе? – из принципа не сдавался я.– Данное место для этого и предназначено. А твоя тёлка может пока посидеть в кабинке и подождать. Или вы можете продолжить. Мне не так важно.

– Во-первых, я сказал тебе не называть её тёлкой! – гаркнул он. – Меня это бесит.

– Хорошо, твоя шкура… – начал я, но закончить фразу мне было не суждено.

Это был перебор, и я это понимал, но не смог удержаться, остановиться. Я никогда не останавливаюсь. Вытрёпываюсь до бесконечности и получаю по лицу. Дурак

Он подскочил ко мне, точно сайгак, и схватил меня за кофту.

– Чо ты сказал?! – вопил он. – Чо ты сказал, сука?

Он не бил меня. Просто хватал меня за кофту, растягивал, а я пытался увернуться, выворачивался, крутился, как мог. Скорее всего, это выглядело нелепо, но я же не Джеки Чан, чтобы уделать его на раз-два.

– Ты бы хоть футболку надел, – сказал ему я. – А то мы сейчас выглядим с тобой, как парочка гомосеков. Будто ты уже разделся и сейчас раздеваешь меня. Что люди подумают…

– Ты что, дофига шутник? – плевался он словами, прижав меня к стене. – Я тебе сейчас нос сломаю!

– Его уже ломали, – нагло улыбнулся я, – так что ещё один раз лишним не будет.

– Это видно, – сказал он. – У тебя на лице синяк ещё не до конца зажил. Сильно борзый? Но на девушку мою наезжать, за это ты, говнюк, должен ответить.

– Ты затянул со своей расплатой, каратель, – сказал я ему. – Что ты меня к стенке прижал? Делай уже что-нибудь… Или ты решил со своей тёлки на меня переключиться?

– Сука… – воскликнул он и, достав из кармана раскладной нож-бабочку, приставил его к моему горлу.

– Ещё слово, и я тебя прирежу, шутник, – покраснев, как помидор, промолвил он серьёзно, точно действительно намеревался меня убить.