Пустота - стр. 38
– Ищу край России, – зачем-то сказал я.
Глупо, по-дурацки вышло. Вроде как я вытрёпываюсь, пытаюсь ей понравиться.
– И как успехи? – продолжила она разговор.
Значит, мои слова как минимум показались ей остроумными.
– Пока даже край Сибири не могу найти, – ответил я. – Для этого нужно много времени.
– Ну а если серьёзно?
– Если серьёзно, то я просто люблю кататься на ночных автобусах, трамваях, – объяснил я. – Сижу, смотрю в окно, на жёлтые окна, каменные здания, на это плоское зимнее небо и читаю про себя стихи Артура Клыка. А потом реву, как ребёнок.
– Да ты просто король сарказма, – заметила она. – Я уже поняла, что тебе не нравится Артур Клык. Но я была бы рада, если бы ты составил мне компанию. Просто я никогда не ходила на концерты одна – для меня это как-то некомфортно, я чувствую себя потерянно и одиноко. И в этот раз я должна была поехать с подругой, Яной… Этот портрет как раз её… Но полчаса назад у неё появились какие-то срочные дела, и Яна отказалась со мной ехать. Так что если хочешь, пошли со мной. У меня есть лишний билет.
«Да это судьба, – саркастически сказал я себе, – про билет на понос Клыка я даже не подумал… Мне бы пришлось купить его, заплатить за него деньги. Но мне предлагают его бесплатно! Как такое может быть? Разве бывают такие совпадения? Нет, подобное может произойти только в каком-нибудь дешевом сериале, где всё строится на нелепых случайностях… Славно. Моя жизнь превращается в тупую мелодраму, становится пустотой на телевизионном канале, которую смотрят домохозяйки».
– Хорошо, – сразу согласился я. – Пошли.
Она достала из сумочки один билет, на котором красовалась слащавая рожа Клыка, и подала его мне. Я должен был взять, но… Разве будет честно забрать его, не заплатив ни копейки? Она плохо подумает обо мне.
– Вот деньги за билет, – сказал я, достав из кармана помятые купюры и протянув их ей.
– Нет, не надо, – отмахнулась Алиса. – Это как-то глупо. Ты ведь просто так не стал бы за это платить.
– Да, – солгал я, – не стал бы.
Вторую половину поездки мы ехали молча. Она смотрела в окно, на автобусы и троллейбусы, проезжающие мимо. Я уткнул взгляд в её ноги в красивых чёрных колготках, похожих на городскую ночь. Алиса была красивой, но мерзкой. Она раздражала меня уже тем, что ехала на концерт этого бездаря с его портретом. Гадость. Я почувствовал тошноту от её красивого тела, от её колготок, которые впитывали её пот, от её рук, которые держали портрет сраного Клыка, и захотел уйти, покинуть этот тёмный автобус, полных людей-кожаных мешков, которые разлагались изнутри и излучали лишь бесконечную боль и ничего больше.