Пустота - стр. 28
– Конфетка, ты чудесно выглядишь, – сказала я своему пухлому отражению и кивнула. Задумалась, не стоит ли и накраситься по полной, но тут в дверь позвонили.
Решив, что Айрис откроет, поскольку она обычно встает рано, особенно если вчера не была с Сэмом, я не волновалась. Нашла любимые кроссовки и принялась их шнуровать. Они не слишком гармонировали с платьем, но приходилось искать компромисс между красотой и практичностью. Снова зазвонил звонок. И еще раз.
– Сейчас открою, – пробормотала я вслух и с трудом поднялась со стула, вздыхая об утраченном проворстве.
Я побрела по коридору и аккуратно спустилась по ступеням. Звонок верещал без остановки. Секунду, мысленно сказала я. Беременная женщина ходит так быстро, как может.
Открыв дверь, я обнаружила на крыльце двоих хорошо одетых молодых людей. Я приготовилась дать им отпор, решив, что мне предложат выпуск «Сторожевой Башни» – журнала Свидетелей Иеговы, но вдруг услышала знакомые интонации.
– Мерси, – произнес юношеский голос.
Я была совершенно ошеломлена, когда поняла, что в наш дом пожаловал сам Мартелл Бурке, правнук Хило. Развязные подростковые манеры Мартелла куда-то пропали. Он щеголял в строгом черном костюме с галстуком, а на лице его было деловитое выражение. Наверное, паренек тоже изумился, когда я втащила его в дом и обняла.
– Ты сногсшибательно выглядишь, Мартелл! – воскликнула я.
Мартелл приветливо мне улыбнулся, хотя раньше мог просто скорчить небрежную мину. Я пристально посмотрела на него и пожала его руку. Блеск в глазах юноши был такой же, как и у матушки Хило. Я едва снова не разревелась.
– Кто там? – спросила Айрис.
Я обернулась – Айрис направлялась в нашу сторону, вытирая руки кухонным полотенцем.
– Мартелл! – взвизгнула Айрис. – Надо же, какой ты красавец!
Мартелл просиял, когда Айрис кинулась к нему и чмокнула его в щеку.
Потом кто-то прокашлялся, и я вздрогнула. А ведь Мартелл пришел к нам не один!
Странно, но сам Мартелл сразу же перестал улыбаться.
– Это Джессамина, моя родственница, – сказал он, делая шаг в сторону.
Девушка замерла у самого порога, склонив голову. Лучи утреннего солнца и дверной проем в качестве рамки напомнили мне картины Эндрю Уайета[5]. Джессамина выглядела изысканно и потрясающе, настолько красиво, что ею можно было либо восхищаться, либо завидовать чернейшей завистью. Светло-кофейная кожа, лазурные глаза и каштаново-рыжие волосы, почти такие же яркие, как мои. Она царственно стояла передо мной, пытливо наблюдая за происходящим.
– Пожалуйста, милости просим, – пригласила ее Айрис.