Пустошь - стр. 16
Выбраться в город у меня получилось без особых проблем. В лавке нашлась вода, я умылся, почистил одежду и вновь начал выглядеть нормально для Хрустального. То есть потрепанным и пыльным, но в меру.
Забросив на плечо рюкзак, я с независимым видом вышел на улицу, неторопливо запер лавку, стараясь не привлекать особого внимания, а затем медленно и вальяжно углубился в хитросплетения закоулков, постепенно ускоряя шаг, но не срываясь на бег. Немного попетляв, вновь сбавил шаг, вышел на одну из главных улиц города… И нос к носу столкнулся со спешащим куда-то Арбеном, старым приятелем отца.
– Рико, малыш! – крепко вцепился он в меня в то же мгновение. – Что там в вашей башне творится? Весь город смотреть идет! Что натворил старый чудак?
Арбен был одним из немногих, кто действительно хорошо относился ко мне, несмотря на то что я ушел из обычной жизни в жизнь магическую. Когда мы случайно пересекались в городе, мне всегда было приятно с ним поболтать, обсудить новости, узнать о делах отца, рассказать какую-нибудь байку про своего учителя. Но вот прямо сейчас разговоры вести мне совершенно не хотелось.
– Привет, дядя Арбен, – через силу улыбнулся я. – Я же больше не ученик этого крысолюба. Прогнал он меня недели две назад – сказал, мол, не выйдет из тебя ничего путного, только в трактире и достоин пиво разливать. Но в трактир я как-то не собираюсь, вот, подписался с охотниками завтра с утра в пустыню идти. Им польза – я ведь кое-что умею, мне – опыт… Бегаю вот, собираюсь, опаздываю…
Арбен слушал меня, выпучив глаза. Противно врать, но надо же как-то отгородиться от всего, связанного с Ольдом.
– А этот лысый пусть там хоть изжарится… Я смотреть даже не хочу, не мое больше дело.
И, пока собеседник не начал приставать с расспросами, продолжил:
– Побегу я, дел много. А вы гляньте, что там, потом из похода вернусь – расскажете. А я вам про поход. Все, я побежал!
Тряхнув морщинистую, но жилистую руку, я быстро смылся в сторону центра города, а затем, несколько раз свернув туда-сюда, оказался наконец позади отцовского трактира. За забором предостерегающе заворчали.
– Тише, Буян, это я. – Ворчание превратилось в радостное повизгивание, и я аккуратно перелез на задний двор, тут же оказавшись обслюнявленным огромным волкодавом. Правильно, что такое два года для собаки, которая выросла, каждый день играя со мной в этом самом дворе. – Тише, тише, – еще раз повторил я, обнимая лохматую морду. – Я тоже тебе рад. Но мне надо идти.
Буян проводил меня печальным взглядом и жалобным повизгиванием, прося не покидать его опять. Эх.