Пустая клетка - стр. 7
Подождав, пока процессия, сопровождаемая ханским гвардейцем, скроется за краем площади, Бадр-ад Дин засобирался и сам:
– Нужен еще один писец. Пусть запишет все показания и доложит мне. Ты поедешь? – обратился он к наибу.
– А куда мне деваться? Иноземец, видно, важная птица, и франки обязательно пожалуются визирю, а то и самому хану. Потребуют найти убийцу. Хотя, конечно, лучше бы история с ногой оказалась правдой. Оскорбил верующих, да еще в священный месяц, сгоряча убили. Нехорошо, конечно, но, если бы его в суд притащили, все равно бы несдобровать. Знаю я это место. Там как раз стена к стене с Сулеймановым двором мечеть стоит – несколько соседей для своих поставили. Можно ведь подтянуть, что богохульник в молитвенное здание метил, имама оскорбил. А за это по Ясе – смерть.
– Зачем же жаловаться пришли, коли сами убили?
– Покойника этого ночная стража перехватила. Его тайком везли на телеге к реке. Еще бы немного, и концы в воду. А шум многие слышали. Если бы не стража, мы сейчас поехали бы к франкам виновного искать. А он исчез. Известное дело, в ответе те, кто остался. Им лишний скандал не нужен – стали бы откупаться. Расчет верный. Да видно шайтан попутал.
– В святую ночь на земле тесно от ангелов, – назидательно поправил кади, – они и не дали свершить несправедливость.
Не желая сидеть в полутемном Диване – окошечки там маленькие, узкие, чтобы зимой их легче было плотно закрыть, – наиб увязался за Бадр-ад Дином. Тот решил, пока суд да дело, самому прогуляться за писцом, которого нужно послать в квартал злосчастного Сулеймана.
Главный кади Сарая Бадр-ад Дин ал-Арадж был полным тезкой верховного кади Бадр-ад Дина ибн-Ибрахима, но, в отличие от того, политику не любил и старался держаться подальше от сильных мира сего. Человек благочестивый и книжный, он помимо судейских обязанностей возглавлял медресе, не так давно воздвигнутое в столице ханом Узбеком.
Великая Яса Чигизхана писалась в степи для воинов и пастухов, жизнь которых проходила в седле, а все имущество состояло из скота и оружия. В городах же судьям чаще приходилось разбираться в хитросплетениях торговых сделок, мудреных и запутанных договорах, выслушивать оценщиков, советоваться с нотариусами. Чтобы не заблудиться в этих лабиринтах, где очень часто справедливость ищут по принципу «вор у вора дубинку украл», нужно было самому хорошо ориентироваться во всех закоулках мусульманского права-фикха, созданного за века великими правоведами и богословами. Здесь к правдивому и честному сердцу требовалась умная и знающая голова.