Пустая карта. Уравнение измены - стр. 4
Маша еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.
– По какому разу читаете про муравьишку? – поинтересовалась, улыбаясь.
Витольд вздохнул и отдал книжку дочке.
– Я уже сбился со счету, – устало пробубнил он и добавил грозно: – Что-то ты поздно сегодня, не находишь?
– Тебе-то что? – фыркнула Маша, направляясь к себе.
Она отворила дверь в спальню, считавшуюся когда-то супружеской и два года назад внезапно превратившуюся в ее личную комнату. Гладкие коричневые шторы сменили легкие цветастые занавески, усеянные розами. Равно как и покрывало на огромной двуспальной кровати. В изголовье, уставленном многочисленными подушками, тоже царило розовое безумие. Витольд, войдя следом, мысленно поморщился. Комната ничем не напоминала о нем самом.
«Интересно, а мои вещи, оставшиеся в шкафу, куда дели? Снесли на помойку?» – мимоходом подумал Стрельников и схватил жену за локоть.
– Отцепись, – одернула руку Маша. – Не смей ко мне прикасаться!
– Ты все еще моя жена! – строго напомнил Витольд, прикрывая за собой обе створки двери.
– Надо развод оформить, – устало заметила она, отходя на безопасное расстояние. – Ты подашь иск или я?
– Я не собираюсь разводиться, – ухмыльнулся он, приближаясь.
– Значит, я подам, – отмахнулась Маша, пытаясь обойти мужа. Но тот не позволил.
– Не советую, – рыкнул Витольд, нависая над ней.
– Отвали, Стрельников, – оттолкнула жена. – Иди советуй своим куколкам. Дай пожить спокойно.
– Завелся кто-то особенный? – вкрадчиво поинтересовался муж, похоже, в одночасье передумавший становиться бывшим.
Маше хотелось объяснить, что заводятся блохи, тараканы и мыши.
– Тебе-то что? Интересуешься моей жизнью, Вит?
– Много на себя берешь, Мэри! Ты спишь с ним?
Он схватил ее за плечи и резко притянул к себе. Обнимая, словно удерживая, одной рукой, ладонью другой провел по лицу жены. И повторил вопрос, терзавший уже несколько часов:
– Ты спишь с ним?
– С кем? – Мэри вытаращила на него глаза. – Стрельников, с тобой все в порядке?
– С особенным мужчиной?
Слово «особенный» отдавало сарказмом, а сам разговор идиотской мыльной оперой.
– Ты в своем уме? – Маша попыталась вырваться из объятий, больше напоминавших тиски.
– С другим мужчиной! Отвечай! – рыкнул он, удерживая жену.
Витольд прижал ее еще крепче, а ладонь со щеки медленно стала спускаться на шею, потом на плечо, очень медленно приближаясь к груди.
– Ты редкий идиот. – Маша рассердилась не на шутку, спихнула в сторону ладонь, чуть не накрывшую ее грудь, попробовала освободиться из медвежьих объятий. А потом внятно, по слогам, будто для умственно отсталого, произнесла: