Пусть ярость благородная - стр. 10

– Передайте на «Микасу», – ровным голосом сказал контр-адмирал Дэва сигнальщику, – «Атакован русскими крейсерами, веду бой. Прошу Вашего разрешения выйти из строя и контратаковать противника на контркурсах». Не успел сигнальщик нанизать флаги на фал, как и у «Такасаго» вышло время его жизни. Сначала контр-адмирал увидел, как по русским с сильным недолетом выстрелила его кормовая восьмидюймовка. А ведь это орудие страдало от отсутствия точности, а не дальнобойности; значит, русские каким-то образом вели огонь с совсем уж запредельных дистанций. Потом на «Такасаго», как и раньше на «Ёсино», обрушился смертоносный шквал русского огня и металла. Только конец его был куда более скорый и страшный. Откуда-то с кормы (скорее всего, из элеваторов подачи боеприпасов к восьмидюймовому орудию) в небо рванул столб радужного пламени высотой больше сотни футов. Про себя Дэва заметил, что так может гореть только кордит. Несколько секунд спустя до корабля докатился громовой свист и рев, в котором контр-адмиралу слышался торжествующий хохот демонов, получивших сегодня богатую жертву. Меньше чем за пять минут контр-адмирал лишился половины своего отряда, а русские крейсера и не думали останавливаться. В бинокль был видно, что теперь стволы их орудий наводятся на «Читосе». Это не морские хищники, нет, это два крейсера-убийцы, выбравшие сегодня жертвой его отряд. «Почему же молчит Того?» – с отчаяньем думал Дэва, понимая, однако, что несправедлив к своему командующему – просто тот еще не успел ответить, слишком уж медленен разговор с помощью сигнальных флагов. Вот над мачтами «Микасы» поползли какие-то флажки…

– Господи контр-адмирал, – подошедший сигнальщик поклонился, – вице-адмирал Того дает вам свое разрешение.

– Поздно, – с горечью произнес Дэва, наблюдая, как «Читосе» исчез за стеной разрывов. – Теперь у меня остался только мой флагман «Касаги». Но долг самурая тяжел как гора, а смерть легка как перышко. Идэ–сан, – обратился он к командиру крейсера, – передайте на машину, пусть дадут самый полный ход, да – и пусть инженер-механик надежно заклепает клапана, сдается мне, их уже не придется расклепывать. Рулевому лево на борт, циркуляция на шестнадцать румбов с минимальным радиусом. Идем в атаку на контркурсах. Я надеюсь, вся команда этого доблестного корабля готова умереть за своего императора? Так, как уже сделали их товарищи на «Ёсино», «Такасаго» и «Читосе»? – ответом ему был крик «банзай!» собравшихся на мостике офицеров.

Крейсер уже ложился в циркуляцию, когда марсовый закричал: