Пусть смерть меня полюбит - стр. 15

Он испытал неистовое опьянение литературой в довольно позднюю пору своей жизни, и это отравило ему существование.

Желание влюбиться было ребячливым, но Алан хотел влюбиться. А еще он хотел жить независимо, путешествовать, видеть мир, исследовать, открывать и понимать. Все эти действия были в равной степени недоступны для женатого человека с двумя детьми, пожилым тестем и работой в банке «Энглиан-Виктория». А влюбиться было бы аморально, особенно если бы он предпринял что-либо в этом направлении. К тому же вокруг не было никого, в кого можно было бы влюбиться.

Алан представлял, как заходит к Хейшемам как-нибудь утром в субботу и застает Венди совсем одну, и они влюбляются – неожиданно, как в книге Сомерсета Моэма, хотя давно знали и не особо жаловали друг друга. Они оказываются поражены любовью, подобно Ланселоту и Гвиневере[13] или Тристану и Изольде[14]. Он даже рассматривал в этой роли Джойс. Как было бы, если бы она пришла в его кабинет после закрытия отделения и он заключил бы ее в объятия, и… Алан знал, что не мог бы этого сделать. Чаще всего он просто представлял некую девушку, стройную, с длинными черными волосами, которая назначила деловую встречу – поговорить относительно овердрафта[15]. Они обменялись бы одним только взглядом и сразу же поняли, что неразделимо связаны друг с другом.

Это не могло случиться с ним. Похоже, это больше не случалось ни с кем. В журналах, которые читала Пэм, было полно статей, рассказывавших женщинам, как достичь оргазма, а мужчинам – как довести женщину до оргазма. Однако не было ни одной статьи, которая рассказывала бы людям, как найти любовь и влюбиться.

Иногда Алану казалось, что обладание тремя тысячами фунтов дало бы ему, помимо прочих вещей, возможность полюбить. Он снова вынимал и держал в руках эти пачки в четверг, решительно говоря себе, что это в последний раз. Он должен твердо разделаться с этой своей одержимостью, и со второй – тоже. По окончании этой недели он больше не будет читать Йитса, Форстера и Конрада, этих совратителей человеческого разума. Солидному и практичному банковскому менеджеру надлежит читать только мемуары и биографические очерки.

Алан Грумбридж много думал, размышлял и фантазировал о странных и неожиданных вещах. Но помимо игры с банкнотами, которые ему не принадлежали, он делал только одно, не считавшееся общепринятым.

У банка «Энглиан-Виктория» не было возражений относительно того, что персонал чилдонского отделения покидал помещение во время обеда – при условии, что дверь была заперта, а все деньги лежали в сейфе. Но на самом деле оба служащих никогда не уходили одновременно. Джойс оставалась в банке по понедельникам и четвергам, когда ее Стивен не приезжал на работу в Чилдон и ей не с кем было пойти в «Герб Чилдона». В эти дни недели она брала с собой на работу сэндвичи. Алан брал сэндвичи с собой каждый день, потому что не мог позволить себе есть в кафе. Но в обеденное время по понедельникам и четвергам он покидал банк, хотя об этом знала только Джойс, и даже она не знала, куда он ездит. Он уезжал и съедал свои сэндвичи зимой в машине на придорожной стоянке, а весной и летом – на лугу. Он делал это для того, чтобы урвать два часа в неделю – два часа спокойствия и полного одиночества.