Пусть льет - стр. 44
– Но, детка, у меня больше нет, – возмущался мужчина. Теперь они говорили нормально; Юнис их слышала, не вставая с места.
– Нет, нет, – твердо отвечала Хадижа. – Больше. Дай.
– Тебе все равно, сколько ты с парня возьмешь, да? Говорю тебе, у меня больше нет. Смотри.
– Мой пойдем наврить твой друг в бар. Его есть.
– Нет. Тебе уже хватит. Это до чертиков денег за то, что ты сделала.
– Другой раз обделаю…
– Я знаю! Знаю!
Они спорили. Юнис поражалась, слыша, как американец отказывается расстаться с лишней полусотней песет в таких обстоятельствах. Типично, решила она, должно быть, он крайне порочный человек – истинное удовольствие получает от таких вот сцен, его приводит в восторг злое наслаждение, когда он отказывает беззащитной девушке в том, что ей причитается. Но ее развлекало, с каким напором Хадижа гнула свое. Она готова была поспорить на выпивку для всего бара – девушка лишнее получит. И после длительных бессмысленных переговоров мужчина согласился занять сколько-то у своего друга в баре. Когда они открыли дверь и вышли, Хадижа сказала:
– Ты хороший человек. Мне нравится.
Юнис прикусила губу и встала. Более всего прочего такое замечание убедило ее: она была права, подозревая, что этот мужчина особенно опасен. И теперь она осознала, что больше всего ее беспокоила не возможность профессиональных отношений со стороны Хадижи. А именно страх, что ничего не останется прежним. «Но я идиотка, – говорила она себе. – Почему этот мужчина? первый же, с кем я ее застала?» Главное было в том, чтобы он же стал и последним; она должна ее увезти. И мадам Папаконстанте не следует об этом знать, пока они не уберутся из Международной зоны.
Четверть часа спустя она вышла в коридор; там было серо от хилого света зари, пробивавшегося через бисерный полог из бара. Там она услышала, как ожесточенно спорят мадам Папаконстанте и Хадижа.
– Ты меня пустила в соседнюю же комнату! – орала Хадижа. – Ты знала, что она там! Ты хотела, чтоб она услышала!
– Я не виновата, что она проснулась! – яростно кричала мадам Папаконстанте. – Ты кто вообще такая, что на меня в моем собственном баре орешь!
Юнис подождала, рассчитывая, что мадам Папаконстанте пойдет дальше, скажет что-нибудь пожестче, но та держалась осторожно, очевидно не желая слишком провоцировать девушку: та приносила заведению деньги.
Юнис тихонько прошла по коридору и вышла в бар, помаргивая. Ее трость лежала на столике. Те двое умолкли и посмотрели на нее. Она взяла палку, повернулась к ним. «Выпивку всем», – вспомнила она.
– Три двойных джина, – сказала она мадам Папаконстанте, которая без единого слова зашла за стойку и налила. – Бери, – сказала она Хадиже, протягивая ей один стакан. Не отрывая взгляда от Юнис, та повиновалась. – Пей.