Пушки привезли - стр. 8
День был чудесный, а горы – ослепительно голубые. Откуда я мог знать, что через полчаса ты умчишься вниз навстречу темнеющей где-то далеко под тобой полоске баксанских лесов, а я, забыв про красоту голубых гор, буду медленно сползать в слепящую преисподнюю, цепляясь пальцами за обледенелый склон.
Ты помнишь Чегет? Ты помнишь обледенелый Чегет? Если да, то тогда ты легко представишь себе, что мог чувствовать на нем человек, всего лишь третий день стоящий на лыжах… Нет, конечно, я мог спуститься вниз на канатке, как это делали многие отдыхающие, поднявшиеся наверх полюбоваться горным пейзажем… Нет, я был и до некоторой степени остаюсь заурядным трусом. Но, поверь, мне было бы значительно страшнее спускаться вниз на подъемнике вместе с «пижамниками», как ты презрительно именовала всех негорнолыжников… Нет, я даже представить себе это боялся!
Я не помню, как спустился. У меня сохранилось воспоминание лишь о чем-то очень долгом, унизительном и уродливом: я всегда боялся высоты. Правда, под конец я все же нашел в себе мужество пустить лыжи вниз по склону и даже изобразил несколько конвульсивных поворотов. Я благодарил Бога за то, что ты не видела меня в этот момент, и в то же время был страшно горд тем, что у меня хотя бы это получилось.
Внизу я нашел тебя у подъемника. Ты тревожно всматривалась в спускавшиеся кресла. У тебя было бледное, виноватое лицо.
– Юрка?! – удивилась и обрадовалась ты, когда я тебя окликнул. – Ну тебя к черту, дурак! Ты же даже поворачивать не умеешь!.. Сегодня такой жесткий склон и бугры. Я сама с трудом спустилась… Ну ты даешь! Молодец парень!
За это «молодец парень» я бы тогда полжизни отдал…
Восемь часов. Это уже много. Целый час прошел. Хотя, я помню, ты опаздывала и на два, и на три часа. А я все равно ждал…
В тот день, когда я «спустился» с Чегета, я прождал тебя всю ночь. Ты ушла в семь часов вечера и обещала вернуться через час. Мне ты объявила, что договорилась о встрече с каким-то парнем, который якобы обещал достать для тебя австрийские лыжные ботинки – «Альпины». Я хотел пойти с тобой, но ты не разрешила:
– Да Господь с тобой, Юронька! Кто же так договаривается! Двое в лодке, не считая козы? Несерьезно! – улыбнулась ты, поцеловала меня и ушла.
Я прождал тебя в холле турбазы до шести часов утра. Ты спустилась по лестнице с одного из верхних этажей и, не говоря ни слова, села рядом со мной в кресло.
– И ты давно здесь? – спросила ты после долгой паузы.
Я молчал.
– Сумасшедший! – Ты тихонько засмеялась, потом сказала радостно и нежно: – Юрка, требуется срочная медицинская помощь: я влюбилась!