Пушистая Катастрофа - стр. 15
– Поешь, силы тебе пригодятся, – велела я. Несвежая булка и полупрозрачный чай особого аппетита не вызывали даже у меня, но девочке действительно следовало поесть.
В отличие от меня, терпеть голод днями она не умела.
Булка была разделена пополам, как и чай. Эдит не побрезговала пить из одной кружки со мной.
Когда ночь полностью вошла в свои права – мое чутье подсказывало, что время уже близко к полуночи, – и ждать дальше стало просто бессмысленно, я собрала всю свою смелость и попросила:
– Только не кричи, ладно?
Эдит кивнула, но сдержать слово не смогла и длинно взвизгнула в мою ладонь.
Превращение прошло быстро, но трудно. В последний раз перекидывалась я еще летом и успела отвыкнуть от человеческого тела. Зажать Эдит рот успела лишь чудом, почувствовала неладное и среагировала, даже не задумываясь.
Перед глазами роились черные точки, и голова кружилась от неосторожного движения.
– Ты девочка, – выдохнула мне в ладонь Эдит, глядя во все глаза.
– Девочка, – хрипло согласилась я, с трудом привыкая к себе новой.
Стоило только сбросить шубку, как мне стало холодно. Не собиралась я как-то зимой превращаться в человека, потому теплой одеждой не озаботилась.
Тонкая рубаха с чужого плеча, слишком большие штаны, подвязанные куском веревки, и босые ноги – к сегодняшнему приключению я оказалась совсем не готова. Но деваться было некуда.
– Послушай, – я взяла девочку за плечи, уверенная, что так мои слова будут иметь какой-то особенный вес, – это будет наш с тобой секрет, хорошо? Никто не должен знать, что я умею разговаривать, загораться и становиться че… девочкой. Хорошо?
– Даже папа?
– Про то, что умею превращаться, нельзя, про все остальное – можно.
– Значит, о том, что ты девочка, буду знать только я и никто больше?
– Да. Это очень важно, Эдит. Если об этом кто-нибудь узнает, меня заберут у тебя, понимаешь?
Она побледнела и кивнула.
– Наш секрет.
– Да, наш секрет. – Я нервно улыбнулась и медленно отпустила ее. Чувства, что совершила самую страшную ошибку, не было…
Человеческое тело мне досталось мелкое и на первый взгляд хилое – под стать природной сути, но даже в нем мои представления о размерах подвала серьезно изменились. Окно не казалось уже таким далеким, и потолок на самом деле был не сильно высоким, для того, чтобы добраться до окна, понадобилось всего лишь перетащить стол к другой стене и кое-как установить на нем табуретку.
Стекло я разбила полой железной и уже основательно проржавевшей трубкой, вычистила все торчащие осколки, как могла, и на всякий случай накинула на нижний край рамы кусок порванного брезента, чтобы полностью обезопасить и себя, и детеныша от возможных порезов.