Пуля нашла героя - стр. 41
После танца она сидела уже за его столиком и, перейдя с вина на водку, рассказывала о своей учебе в педагогическом институте.
Перед закрытием ресторана он предложил Анжеле продолжить праздник в его номере. Анжела, узнав, что он живет в Доме творчества писателей, легко согласилась.
По пустынным витиеватым улочкам карабкались они вверх к Дому творчества.
– Вы тоже писатель? – спрашивала пьяненькая блондинка.
– Не совсем, – говорил Юрец. – Скорее поэт…
– Прочитайте что-нибудь из ваших стихов.
– Потом. Прочитаю.
Яркая луна освещала приморский город нежным шелковым светом.
Поднялись на второй этаж. Юрец ввел Анжелу в комнату, усадил за стол, а сам вытащил из тумбочки банку шпрот, бутылку крымского портвейна и два стакана.
– Вы мне стихи почитаете? – снова спросила заплетающимся языком блондинка.
Юрец бросил на нее раздраженный взгляд.
Не ответил. Был очень занят открыванием бутылки вина.
Наконец не поддававшаяся было пробка, шпокнув, вдавилась внутрь бутылки, и Юрец расслабленно опустил вилку, которой вдавливал пробку, на стол. Взял стаканы. Разлил.
– Ну, – сказал он, – за знакомство.
Анжела подняла стакан, пригубила и опустила на стол.
Говорить Юрцу не хотелось, и он решил сразу перейти к делу. Встал, подошел к девушке, обнял ее сзади и, наклонившись над ней, прошептал в самое ушко:
– Свет выключить?
– Зачем? – Девушка посмотрела на него снизу вверх широко открытыми зелеными глазами. – Я люблю, когда ярко, когда много света. – И улыбнулась, показав белоснежные ровненькие зубки.
Потом игриво развязала тесемочки на плечиках, и легкое платье соскользнуло вниз, открыв ее животик и белый кружевной лифчик.
Юрец вроде и обрадовался такой готовности, но самому ему было как-то неудобно раздеваться при свете.
– Ну что же вы, а еще писатель! – хихикнула Анжела, заметив его растерянность.
А сама встала – платьице упало на пол, и она осталась в лифчике и белых трусиках.
Отступать было нельзя, и Юрец, покосившись на яркую лампочку, стащил с себя пиджак, потом сорочку, потом снял брюки и остался в спортивного вида синих трусах. Наконец, переборов себя, снял и трусы.
– Ой, – хихикнула Анжела, разглядывая голого «поэта». – Какой он тоненький! Ой, я еще таких не видала!..
Юрца словно кувалдой по голове ударило. Он выпучил глаза на эту блондинку. Внутри все закипело, хмель словно улетучился, оставив душевную тяжесть.
– Какой тонкий! – похихикивая, продолжала восклицать тоненьким голоском Анжела.
Матерясь, Юрец быстро надел трусы и угрожающе пошел к Анжеле. Схватил ее за руку и потащил к двери.
– Ах ты ж сука! – кричал он, и крик его срывался на хрип. – Я тебе, сука, покажу тонкий!