Пуля для императора - стр. 12
Я послушно сел на дно лодки, пропахшей рыбой и солью. Байкал – пресное море, и вода в нём чистейшая. С грязной Темзой не сравнишь, я бы никогда не предположил, что играющую за бортом рыбу действительно можно видеть на глубине пятьдесят или восемьдесят футов под водой!
Это казалось чем-то невероятным, но я видел проплывающих омулей ближе, чем через стекло в Британском музее. Солнце отражалось от озёрной глади звонкими бликами кривых азиатских сабель. Свежий холодный ветер кружил голову, а синее-синее небо с облаками казалось таким близким, что у меня складывалось ощущение какого-то нереального полёта над волнами.
Как говорил незабвенный Джон Китс, чья монография едва не прославила меня в учёных лондонских кругах:
Не знаю, какие чувства обуревали душу рыжекудрой англичанки. Она отнюдь не чужда прекрасному и даже иногда вполне себе поэтична. Кстати, мне, видимо, стоило бы извиниться за обилие перифраз. То она у меня юная, то рыжая, то кудрявая, верно?
А ведь если совсем по-честному, то, наверное, стоило бы употреблять куда более ласковые прилагательные. По крайней мере, мне бы так хотелось. Иногда. Нечасто. Потому что она всё равно будет смеяться…
– Ойся ты, ойся, ты меня не бойся-я! – громом небесным разносилось над тихим Байкалом. Ну что могу сказать…
С чисто литературной точки зрения текст оставляет желать лучшего. Но, с другой стороны, глотка у старого казака лужёная, голос как у протодьякона, слышимость, наверное, на всю Сибирь, вплоть до Великой Китайской стены, дальше пойдёт эхом. Мрак…
Но самое удивительное, что, похоже, никого, кроме меня, это не раздражало. Рыбак, ловко орудующий веслом, одобрительно кивал в такт песне, а старик шаман вообще щурился от удовольствия, как объевшийся кот на коленях пожилой английской леди. Не знаю. Не понимаю. После Байрона, Шелли, Китса слушать такой примитив было как-то…
– Ольхон, однако, да, – резюмировал очевидное дедушка оставшейся в стойбище Айгуль. – Пошли давай-давай. Белая гора там!
Он неопределённо ткнул большим пальцем куда-то себе за спину. Лично я там ничего, кроме высокого леса, не видел, но надеюсь, он знает, о чём говорит.
– Пошли, что ль, твоё благородие? Али так ножки отсидел, что тебя нести надобно?!
Раздавшийся в ответ чистый звонкий смех Энни окончательно утвердил меня во мнении, что эти двое просто спелись, заключив против меня военный союз.
– Вы покажете нам дорогу? – не обращая внимания на веселье своих спутников, я тронул за плечо старого шамана.