Публицистический интим - стр. 27
Ясен перец, что в наших с Витей разговорах, я играл первую скрипку. Я ему так и говорил: – Спрашивай, Витя! В теории я всё знаю. Только сам никогда не пробовал. Ну, и он тоже теоретически много чего мог наговорить. Сам Герберт Уэллс бы позавидовал. У меня – литература. У него в основном – слухи: «Мужики рассказывали».
Ну, потом каждый из нас ознакомился и с практической стороной вопроса, что оказалось довольно просто. Это – как на велосипеде: сел – и поехал!
И вот настал в жизни период, о котором в фильме «Отцы и деды» было сказано коротко: «Мне, дед, ещё нельзя. А тебе – уже нельзя».
Ну, пусть ещё не совсем настал, но уже не за горами.
И тут мне вспомнились наши с другом юности моей, с Витей, политзанятия.
Похоже всё это.
Почти то же самое: одни разговоры, без практики.
Но у нас, у стариков, уже есть опыт, друг не только всяких наших ошибок, но и радостей. И так теперь, собравшись где-нибудь у подъезда, на лавочке, можно порассуждать ОБ ЭТОМ, уже прислушиваясь к внутреннему голосу опыта. И разговоры носят вполне предметный характер. Все уже много чего понимают, и тугими своими ушами многое понимают между строк. И то, что между строк – оно согревает, придаёт самой беседе ощущение какого-то эротического действа. Уже недоступного, но живо вспыхивающего в воображении…
И на самые разные темы теперь можно поговорить с девчонками-ровесницами. Потому что, когда тебе уже далеко «за», то всякий старичок или старушка делается тебе, как будто, родственником. Уже как-то и ничего не стыдно.
И – вот так: сидит с тобой рядом старушка… Да, когда-то и она была юной… Красивой… Переживала, от любви смеялась, плакала. И мальчишки сходили от неё с ума. Но, тогда, сто лет назад, ты не мог себе не только позволить заговорить с ней на какую-нибудь «опасную» тему, но и просто боялся к ней подойти, приблизиться.
А сейчас… Сейчас ты вполне можешь ясно представить, как всё могло быть. В деталях. У тебя нет той юношеской робости, потому что уже ни в чём ты не видишь тайны…
И, глядя на эту старушку, ты можешь даже мысленно пережить историю с ней…
Хотя… Почему мысленно?..
Случайно ли она при прощании задержала твою руку в своей?..
Акрам Муртазаев в Орске
Поздней осенью, часа в три или четыре утра, когда самый сон, зазвонил телефон. Я поднял трубку: – Саша, привет! Ты где?
– Дома. Сплю. А ты где?
– Я в аэропорту Орска.
Так Акрам Муртазаев прилетел ко мне в гости из Москвы.
Почему-то я думал, что времени спать у меня, ещё часа четыре.
Ну, ничего. Машина под окном. Я поехал искать аэропорт.
Я не местный, хотя и живу в Орске уже около десяти лет. Орские самолёты видел только в воздухе. Где этот их аэропорт?