Публичное одиночество - стр. 61
И кто же ваши любимые спортсмены?
Если говорить о боксерах, это Саша Поветкин, и Дмитрий Пирог, и Григорий Дрозд. Они мои товарищи.
А если окунуться в историю бокса?
Это, конечно же, Мухаммед Али и Джордж Форман. Они – боксеры моей молодости, мои кумиры. Конечно, и впоследствии было много достойных боксеров, но Али и Форман – все равно на первом месте. (XV, 74)
БОЛЕЗНИ (2000)
Интервьюер:Что случилось, Никита Сергеевич?
Ничего страшного. Своевременная операция на желчном пузыре.
Неужели желчи в Вас много накопилось?
Ну-у-у… да. Я ведь веду активный образ жизни, постоянно двигаюсь, занимаюсь спортом, поэтому желчь до поры до времени прокачивалась. Если бы в креслах сидел да на диванах валялся, прихватило бы еще раньше. А так до пятидесяти пяти лет продержался. Но меня, кстати, и тряхануло сразу после дня рождения.
Наверное, немало приняли на грудь в честь юбилея?
В тот день я почти ничего не ел, а только пил. Было полно народу, со всеми нужно было пообщаться, рюмку поднять, и к вечеру оказалось, что я в одиночку уговорил два с половиной литра виски…
Однако! Это ведь смертельная доза.
Верно. Но, как говорится, что немцу смерть, то русскому хорошо.
Поскольку Вы определенно не немец, выжили, и Вам было хорошо!
Не просто выжил – ночью приехал на Николину Гору и там отпраздновал с рабочими, которые дачу достраивают. А на следующий день с утра продолжал принимать гостей.
В общем, торжества затянулись.
В понедельник я был уже в форме. По обыкновению пробежал десять километров, тренировался, все шло нормально. Во вторник играл в теннис, в среду вечером пошел в ресторан «Изуми» и, видимо, съел или выпил то, от чего мне резко поплохело…
Так и попал сюда. Видишь, семнадцать камешков из желчного пузыря вытащили. Вот они.
Хорошая коллекция.
Стоило хотя бы одному «экспонату» двинуться и закупорить протоку, и мои дела были бы совсем плохи. Поэтому врачи советовали не тянуть с операцией. Сначала думал отложить до будущего года, не хотел, чтобы резали в високосном, а потом решил: ни к чему рисковать, и выбрал день Николы зимнего. Я ведь восстанавливал в деревне Аксиньино храм Святого Николая Чудотворца, колокола для него лил. Словом, прилетел из Нижневартовска, заехал в церковь, поставил свечку, получил благословение от батюшки – и под нож.
Вовремя лег: когда распахали мне брюхо, увидели воспаление, гнойный перитонит.
Могли опоздать!
Ничего, с Божьей помощью обошлось. Шрамы, надеюсь, затянутся, а камни останутся.
На память сохраните!
Ограню. Или на аукционе выставлю… Все это, конечно, шутки. Хихикать можно сейчас, а неделю назад настроение было другое. Операция все-таки достаточно серьезная, два часа под общим наркозом. Мне ведь заодно и пупочную грыжу удалили, чтобы не мешала спортом заниматься.