Публичное одиночество - стр. 123
Такая вот легенда. Красивая? А вот сними я ее – скажут: сошел Михалков с ума совсем… (I, 149)
ГРУЗИЯ
(2011)
Интервьюер:А возможна ли связь между создаваемым сейчас евроазиатским пространством и, например, Грузией?
У Грузии нет иного пути! И наши отношения не могут превратиться в студень. Стопроцентно убежден, что без Грузии евразийский союз будет обеднен. Вообще необходимость друг в друге зачастую носит иррациональный характер, это очень трудно бывает объяснить, тем более – доказать. В конце концов, у меня зять – грузин!
А памятуя о недавних событиях, могу сказать, что были совершены ошибки с обеих сторон. И раны должны зажить… (XV, 63)
ГУБЕНКО НИКОЛАЙ (1991)
Коля Губенко – замечательный артист и хороший режиссер.
Но мне трудно судить о нем как о министре культуры. Когда я слышал его выступления по телевидению или перед интеллигенцией, меня всегда не покидало чувство, что на него слишком большое влияние оказало исполнение роли Ленина.
Однажды Губенко произнес интересную фразу: «Русский человек может быть свободным только в окопе». А Грибоедов сто с лишним лет тому назад воскликнул: «Какой ужас! Чувствую себя свободным только в храме!»
Вот и разница.
Если говорить о сегодняшней ситуации, я не хочу делать выводы по весьма противоречивым слухам, которыми так переполнено наше время. Время, которое еще обозначено и «охотой на ведьм». Как поступил Коля Губенко – это дело его совести и как министра, и как артиста, и как человека.
Во всяком случае, если Николай Губенко захочет вернуться в кинематограф, поставить картину, сыграть в ней, я с удовольствием предоставлю ему свою Студию и те возможности, которыми сам располагаю. (I, 38)
ГУСМАН
(2002)
Вопрос:Как могло случиться, что Юлий Гусман, простой кавээнщик, стал директором Дома кино?
В этом проблем никаких нет, потому что директор Дома кино – это директор клуба.
А вот кавээнщик и директор Дома кино влиять на кинематограф и считать его своей собственностью не может. Этого точно не будет. (I, 90)
Д
«ДА» И «НЕТ»
(1994)
Я для себя взял основой: не говорю больше слова «нет».
Я говорю сейчас только слово «да». Я не хочу говорить «долой, против, вон, не хочу». Я говорю: «хочу это строить, хочу это делать, хочу это думать, буду это говорить…» А вот то, что я не буду говорить, не буду строить, то, что я не люблю и чего не хочу, вы должны понять сами из того, что я хочу говорить, строить и делать.
Я у себя на Родине, мы у себя на Родине. Почему мы должны общаться через «нет»?!
Я не могу и не буду снимать картины о людях, которых я не люблю, кем бы они ни были. Я могу делать фильм только о том, что я люблю.