Пубертат. Как пережить переходный возраст ребенку и родителям - стр. 6

Переходный возраст, по аналогии с примером про омара, – время больших рисков и серьезных опасностей, таких как наркотики, спиртное, переоценка собственных возможностей (будь то в спорте или в жизни), школьные проблемы и конфликты, суицидальные настроения. Есть и угрозы, возникающие в результате плохих детско-родительских отношений: например, преувеличенная необходимость сохранить покой в доме, избегание разногласий и конфликтов любой ценой. Или воспитание железной рукой, когда ребенку не приходится рассчитывать на участие и эмоциональную близость папы и мамы. Бывает, что родители не распознают признаков наступивших перемен, не замечают, как ребенок стремится к победам, пробует себя и, таким образом, хочет доказать свое право быть частью этой семьи или этого общества.

Не бывает гладкого развития, без рисков, ошибок и заблуждений. Кроме того, даже если все складывается благополучно и в семье, и в школе, и в других социальных отношениях, никогда нельзя полностью исключать непредвиденные риски. Можно только создать подростку условия, в которых он поймет:

• родные и окружение готовы в случае чего прийти ему на помощь, он им небезразличен, как небезразличны его потребности и интересы;

• родители, учителя, друзья и знакомые – его надежный тыл (о чем они постоянно должны говорить и что должны показывать своим поведением);

• значимые взрослые замечают его и уважают, принимают таким, какой он есть, но, в свою очередь, также заслуживают внимания и уважения;

• поведение взрослых предсказуемо, последовательно, они не обидят, не накажут, не станут самоутверждаться за его счет, на них можно положиться.

Конечно, проще сказать, чем сделать. Ведь подростки ежедневно бросают нам вызов, пытаются задеть, лезут на рожон, нарушают границы дозволенного, обижают и не ценят нас. Они словно специально созданы для этого. Конечно, неосознанно, но они чувствуют, что если не сейчас, то уже никогда. Сразу хочу отметить, что и у меня бывают сложности с некоторыми подростками, которых отличает хамское, асоциальное, (само)разрушительное поведение. Проблемы возникают с медиазависимыми ребятами и с теми, кто со всем соглашается, лишь бы взрослый поскорее «отвял», как выразился однажды пятнадцатилетний Ульрих. Тем не менее у меня создается впечатление, что нарушение подростками наших границ нередко оценивается взрослыми либо неправильно, либо преувеличенно.

Юношам и девушкам моментально приписывают разные патологии. Стоит им поступить вопреки принятым нормам, взрослые тут же говорят, что у них слабо развито воображение, они жестоки, живут только ради собственных удовольствий, не социализированы, ни к чему не стремятся, одержимы бесконечным потреблением. Подрастающее поколение постоянно попрекают тем, что «в наше время такого не было», и одновременно представляют эдаким символом заката западной цивилизации. Разговоры о прекрасном прошлом завершают апокалиптичной картиной современного мира, полного конфликтов. При этом никто не говорит, что делать, а лишь нагоняет туман, запугивает, поддерживает бездействие и подкрепляет недопонимание между представителями разных поколений. Один лишь пример из прошлого, чтобы пояснить, что я имею в виду: «Отец привыкает уподобляться ребенку и страшиться своих сыновей, а сын – значить больше отца; там не станут почитать и бояться родителей. При таком порядке вещей учитель страшится школьников и заискивает перед ними, а школьники ни во что не ставят своих учителей и наставников. Вообще, молодые начинают подражать взрослым и состязаться с ними в рассуждениях и в делах, а старшие, приспособляясь к молодым и подражая им, то и дело острят и балагурят, чтобы не казаться неприятными и властными. А кончат они тем, что перестанут считаться даже с законами – писаными или неписаными, – чтобы уже вообще ни у кого и ни в чем не было над ними власти. Именно из этого правления, такого прекрасного и по-юношески дерзкого, и вырастает, как мне кажется, тирания»