Птицы его жизни - стр. 23
– Глаша, что вы пьете?
– Да, пожалуй, бокал сухого вина, белого.
– Дайте бутылку шардоне! – распорядился Мирослав.
Официант отошел.
– Глаша, милая, простите, вы, вероятно, подумали, что я или псих, или алкоголик, может, я немного псих, но не алкаш, это точно. Но я действительно верю в знаки судьбы… А вы?
– Пожалуй, раньше не верила, а теперь…
– Что теперь?
– Понимаете, там, в Берлине, я жутко испугалась, все это было как в дурном кино… Но когда я добралась до дома, я вдруг подумала, что если бы не вы, моя жизнь могла бы просто рухнуть, страшно подумать, что было бы, если бы вдруг меня обыскали, а даже если нет, то ко мне явился бы тот тип… Короче, я подумала, что моя жизнь… что теперь что-то должно измениться к лучшему. И буквально в тот же день мне предложили новую работу, которая к тому же находится в десяти минутах ходьбы от дома, а раньше я тратила полтора часа только в один конец. И знаете, я пошла и купила себе чемодан… С рюкзаком больше не езжу!
– Да вы просто умница, Глаша… А что вас привело на мою выставку?
– Не что, а кто. Моя подруга Марьяна. Она постоянно ходит на всякие выставки… И я пришла просто в восторг, особенно от этих амфор с танцовщицами… Можно я задам, вероятно, идиотский вопрос…
– Валяйте! – улыбнулся он.
– Я понимаю, вы делаете эти сосуды из глины, удивительной красоты сосуды, а вот этих танцовщиц вы тоже сами рисовали?
– Да. Сам. Меня тогда захлестывали эмоции… Я попробовал… Вроде получилось…
– Вроде! Да это шедевр!
– Ну, так уж и шедевр…
– Но ведь эти танцовщицы все разные… У каждой своя судьба… И название… Оно пробуждает фантазию, ты придумываешь жизнь каждой из них… Вот красная… это сама страсть… но какая-то разрушительная что ли…
– Боже мой, Глаша! Вы чудо! Вы так тонко и точно все поняли! А кто вы по профессии, Глаша?
– Толмач!
– То есть? Переводчик?
– Ну да. Окончила филфак, раньше работала в рекламной структуре, а сейчас в НПО.
– Что это такое?
– Научно-производственное объединение. Я люблю путешествовать, а на этой работе уж раз в десять дней непременно где-нибудь бываю с шефом. Он хороший добрый человек, мы с ним, можно сказать, друзья.
– А сколько ему лет?
– Много! Хорошо за шестьдесят.
– И он не домогается?
– Да боже сохрани!
– Вы не замужем?
– Нет. Была когда-то, но развелась. Давно.
– И вы живете одна?
– Да. Мирослав, вы вот все выспросили обо мне, а я о вас ничегошеньки не знаю. Только знаю, что вы очень талантливый художник. И еще – что вы когда-то работали на таможне, или это не совсем так? Вы на таможне не работали, а перевозили что-то таким вот образом, запихивая товар кому-то в рюкзак? Я права?