Птичка Воробей - стр. 28
Похоже, мы сестрой Мерле ошиблись и взяли билет в неподходящий для пэрри вагон. Я взглянула на кондуктора. Пожилой мужчина пошёл бордовыми пятнами, кончики его пальцев дрожали, но он упрямо продолжал молчать. Кажется, мне следует возглавить этот бедлам и вывернуть ситуацию в выгодное для себя русло.
– Действительно, уважаемый, – ледяным тоном с достоинством проговорила я. – С этим срочно нужно что-то делать. Здесь отчаянно смердит расизмом. А я слышала, что он заразен и крайне вреден для здоровья.
Рядом со мной из-за газеты отчётливо послышалось насмешливое «кхех!» лощёного господина. А кондуктор, поначалу взирая на меня с недоумением и жалостью, теперь вернул себе здоровый вид лица. И уже прятал усмешку в уголках губ, искоса поглядывая на обвисающее лицо мадам.
– Не были ли бы вы столь любезны, – продолжала я, – пересадить меня в другой вагон. Где моя нежная детская психика была бы ограждена от пагубного влияния подобной этой… этой… – тут я запнулась. Называть «госпожой» эту склочницу мне категорически не хотелось, а более–менее подходящих местных обращений я не знала. Ну, не «гражданочкой» же её называть, в самом деле?
– Тэрра, – тихо подсказали мне из-за газеты.
– Благодарю, – кивнула я и исправилась: – От пагубного влияния подобных этой тэрре.
Кондуктор просиял и разве что не аплодировал мне в открытую. Теперь бордовыми пятнами пошла «мадам».
– К сожалению, юная дира, все купе в первом классе заняты, – с достоинством поклонился мне кондуктор. – Но я могу узнать, сможет ли начальник поезда уступить вам своё личное купе на время вашей поездки.
Тихое «пф–ф!» прозвучало из-за газеты. Но я и без него догадалась, что кондуктор опасно переигрывает. К счастью, мадам этого не поняла. Выдохнула: «– Что?!.. Да как?!.» – и захлебнулась возмущением, не в силах вымолвить ни слова.
– Думаю, не стоит беспокоить начальника поезда из-за пустяков. Он занят важным делом, отвечая за каждого из нас в нашем путешествии. Светлые боги указуют нам быть в смирении и скромности. Я с благодарностью приму место в любом другом вагоне. Пусть Светлые боги благословят наш путь! – и осенила себя знаком–загогулькой сестры Мерле.
Весь вагон повторил за мной, пришёптывая на выдохе: « – Пусть благословят наш путь». Я бросила взгляд победительницы на тётку: вот так, негодяйка! Я – нежный агнец, воспитанная и набожная девочка–скромница. А ты – злобный агрессор, нападающий на невинное дитя. Фу такой быть. Сиди теперь здесь и растекайся дрожащей лужицей под гнётом всеобщего неодобрения и негодования.
– В таком случае позвольте мне донести ваш багаж, юная дира, – снова поклонился кондуктор и принял мой саквояж. – Следуйте за мной.