Птичка в клетке - стр. 7
Во сколько попал домой – не помнил, но всю ночь меня мучали кошмары. Ева приходила во сне, смотрела, укоризненно, и качала головой. Потом возникала Лиля и, печально, вздыхала. Я просил у нее прощения, но она молчала. Метался между невестой и Евой, как между ангелом и бесом, запутавшись в конец, кто есть кто. В итоге, проснулся в семь утра в холодном поту, с твердым решением до свадьбы не пить, так как это пагубно сказывалось на моем уже давно не молодом организме.
Глава 2
Она, как тетива,
Она, как струна,
Она не любима,
Она не нужна…
Она
Я лежала на кровати в своей комнатушке. Ашот предоставлял нам жилье в общежитие. За стенкой методично скрипели пружины старенького дивана соседки, а в такт им раздавались стоны хозяйки. Я вставила в уши наушники и включила на смартфоне любимую музыку. Конечно, это были романтичные песни о любви, под них я лучше засыпала.
Но, каждый день во сне я видела один и тот же кошмар:
«Просыпаюсь от криков отца. Он, опять, пьяный в стельку, орет на всю квартиру. Накрываюсь подушкой, чтобы не слышать его ненавистный голос, но, вдруг до меня, отчетливо, доносятся звуки ударов, а, затем, приглушенный крик младшей сестры. Вскакиваю с постели и бегу в зал. Иринка, вся в крови, лежит на полу бездыханная, а эта сволочь пинает ее ногами. Срываюсь с места и толкаю отца с такой силой, на которую, только, способна. Он падает, а я похожу к сестренке и пробую пульс: слабый, но прощупывается. Поворачиваюсь в сторону родителя: он не шевелится. Я, осторожно, с опаской, иду к нему. Возле головы отца уже натекла лужится крови, трогаю пульс – его нет. Начинаю, в панике, метаться между сестрой и родителем, потом сажусь рядом с Иринкой, беру ее на руки, начинаю качать и плакать, ничего не понимая. Входит Ашот, говорит, что спасет меня, найдет нам с сестрой новые паспорта, положит ее в клинику, никто ничего не узнает, но я должна буду работать на него. Конечно, соглашаюсь, и все…»
Просыпаюсь в холодном поту и с сильно бьющимся сердцем. С того случая меня замучила тахикардия.
Лежу долго, глядя в потолок, и слушая снова завозившихся и активизировавшихся соседей.
«Все больше не могу это терпеть!»
Когда Ашот предложил на него работать, я согласилась, не раздумывая, ради сестры. Ирина была в тяжелом состоянии, долго находилась в коме, и, сейчас, выйдя из нее, напоминала овощ. Теперь он, еще, и оплачивал ее нахождение в реабилитационном центре.
Весь год он обучал меня, как надо себя вести в обществе, чтобы я должным образом могла предоставлять разные услуги, эскорт и проституцию, в том числе. Сегодняшний вечер стал первым моим выходом, а Вадим – первым клиентом. Я думала, что справлюсь, но поняла, что нет. После произошедшего в сауне, меня рвало целых два часа без остановки. Чувствовала себя грязной продажной девкой, ведь, отказаться от предложенных Вадимом денег не смогла, понимая, что они пойдут на дополнительные процедуры, так необходимые моей девочке. Но на душе все равно было мерзко и гадко…