Птичка - стр. 54
– Может, это и к лучшему, – заметил он вдруг.
– К лучшему? – удивилась она, воззрившись на него. – Это был наш ребенок, он жил под моим сердцем. Это крохотное существо, я любила его.
Он ласково обхватил пальцами ее за подбородок и повернул ее лицо к себе.
– Аглая, вы ведь понимаете, что этот ребенок все бы усложнил, – произнес Скарятин холодно, заглядывая в ее блестящие прелестные глаза. – Я все равно не смог бы признать его и дать ему свое имя. Конечно, я бы позаботился о нем. Но не более. Он был бы незаконнорожденным. А это не есть хорошо.
Она отвернулась от него, чувствуя, что снова вот-вот расплачется. Как он мог быть таким непробиваемым? Казалось, ничего не могло тронуть его. Глаша вдруг подумала, что у Дмитрия совсем нет сердца, раз он так спокойно говорит о потерянном малыше. Она ощущала холод, который исходил из его объятий. Не в силах более выносить безразличие молодого человека, она высвободилась из его сильных рук и чуть отошла. Невидящим от боли взором смотря в сумеречное окно, она произнесла:
– Я устала. Хочу прилечь, если позволите.
Дмитрий, обрадовавшись поводу вырваться наконец из этой угнетающей обстановки, быстро закивал.
– Да, да, я понимаю, – тихо сказал он, приблизившись к ней и легко целуя девушку в светловолосую макушку. – Отдыхайте, моя птичка, я не буду вам мешать.
Он ласково провел рукой по ее распущенным волосам и быстро исчез за дверью.
Глава V. Тайный знак
На праздник Рождества Пресвятой Богородицы, двадцать первого сентября, , Аглая с утра ходила в церковь в сопровождении Николая Петровича. Дмитрий уехал накануне и к утру так и не вернулся. Прошло уже пять дней с того дня, как она потеряла ребенка. Хотя Дмитрий и стал бывать дома чаще, все же его холодность и отстраненность были неизменны по отношению к девушке.
Единственной отдушиной для Аглаи стал Николай, который неотступно находился подле нее, участвуя в ее жизни. Вот и сегодня после церкви они вместе пообедали в мраморной гостиной. Затем Николай Петрович уединился в кабинете, собираясь написать пару писем, а Глаша отправилась в оранжерею. Около двух часов она провозилась с цветами, поливая их и обрабатывая от сорняков. Когда же она начала срезать излишние розы с кустов, чтобы затем поставить их в вазы, в оранжерее появился Николай. Одетый в легкий зеленый домашний сюртук, бежевые брюки и туфли, он показался Аглае довольно красивым. Его каштановые волосы, как и обычно, убранные назад, открывали приятное лицо.
– Аглая Михайловна, – начал Николай, приближаясь к ней. – Вы позволите мне помочь вам?