Птичий рынок - стр. 38
Никита поморщился:
– Я тоже тогда. Баба, наверно, оладьев напекла. “Дисней” буду с ними смотреть.
И они пошли в разные стороны. Гордей растерянно огляделся – где дом бабы Тани, он не знал.
Поплелся наугад по асфальтовой улице и вскоре увидел магазин с навесом и столами. Долго определял, какая из четырех тянущихся от него узких улочек была той, по которой они с детьми пришли сюда вслед за гусями. Наконец, кажется, определил. Пошагал. И вышел на полянку. Там стоял белый, большой, рогатый козел.
– Мме-е-е! – закричал он пронзительно.
Гордей попятился, а козел пошел к нему. И быстро остановился – идти дальше не давала веревка, привязанная к колу.
– Мме-е-е! – повторил козел.
– Ты кто? – спросил Гордей, хотя понимал, что это животное – козел и козел, совсем как на картинках.
– Ме-е.
– Что?
Козел смотрел на него пристально своими большими выпуклыми глазами.
– Я – Гордей, – сказал Гордей. – Я недавно сюда приехал. К бабе Тане. А мама уехала.
– Ме-е. – Козел тряхнул головой, и тут на его шее, под бородкой, звенькнул колокольчик.
“Козел с бубенчиком”, – вспомнились слова мамы, и Гордей отшатнулся… Он не знал, что такое бубенчик, но наверняка что-то вроде колокольчика. И неужели это папа… Еще одно мамино слово: “Пасется”. Козел пасся.
…И не просто так мама привезла его сюда. Баба Таня – его бабушка. Была и еще одна… умерла. Значит, и папа здесь бывал, приезжал. Ходил, и превратился. А мама не знает, и поехала его искать.
– Папа, – тихо сказал Гордей, вроде и не козлу, а так, будто в сторону, но тот отозвался протяжно, жалобно:
– Ме-е-е.
Гордей увидел, что травка вокруг него короткая, жалкая, и сорвал длинной, мягкой, протянул.
Козел поднял верхнюю губу, обнажив сероватые большие зубы. Не доставал… Гордей подошел ближе, и козел ухватил траву языком, рывками втянул в рот и стал жевать. Глядел на Гордея по-прежнему внимательно, пристально. Потом, перестав жевать, строго сказал:
– Ме-е-е!
Гордей сорвал еще травы. Дал.
– Я не верю, что ты мой папа. Превращаются только в сказках. – Сказал это специально раздельно, уверенно, чтоб посмотреть, как поведет себя этот рогатый с выпученными глазами и некрасивым голосом.
И рогатый ответил особенно громким и почти понятным:
– Мм-не-е-е!
– А?
– М-м-ня-ааа!
– Тебя?.. Тебя заколдовали?
Козел стоял и смотрел на Гордея. Жевать перестал.
– Заколдовали, правда?
И козел затряс головой, колокольчик стал звякать сипло и тускло.
– В-вот он где, голубчик! – раздалось за спиной Гордея.
Он обернулся и увидел торопливо, но медленно из-за старости идущую к нему бабу Таню. Всё в том же переднике, в платке, наползшем на лицо. В руке – палка.