Птичий город за облаками - стр. 58
С наступлением темноты, после вечерних молитв, Анна выскальзывает из-под общего с Марией одеяла и крадется к двери.
– Ты уходишь?
– Я только в нужник. Спи, сестра.
По коридору, по краешку двора, чтобы не заметил сторож, в лабиринт улочек. Туман скрадывает стены, приглушает звуки, превращает людей в тени. Анна торопится, стараясь не думать о ночных опасностях, про которые ей говорили: ведьмах, заразных испарениях, разбойниках и нищих, диких собаках, выскакивающих из темноты. Она минует дома кузнецов, скорняков, башмачников. Все эти добрые, благочестивые люди сидят по домам, заперши двери. Анна по крутой улочке спускается к основанию башни, ждет и дрожит. Лунный свет льется в туман, словно молоко.
Со смесью облегчения и разочарования она решает, что Гимерий отказался от своей затеи, но в этот самый миг он возникает из темноты – на правом плече веревка, в левой руке мешок. Ни слова не говоря, Гимерий ведет Анну через рыбачьи ворота и дальше по галечному пляжу мимо десятка перевернутых лодок к своей.
Она такая латаная-перелатаная, доски такие гнилые, что ее и лодкой-то трудно назвать. Гимерий закидывает внутрь мешок с веревкой, стаскивает лодчонку с берега и стоит рядом по колено в воде.
– Она не утонет?
Гимерий смотрит с обидой. Анна забирается внутрь, Гимерий толкает лодчонку и ловко переваливается через борт. Вставляет весла в уключины, выжидает мгновение. С весел кап-кап-капает вода, над головой проносится баклан. Мальчик и девочка оба следят глазами, как он возникает из тумана и вновь пропадает.
Гимерий начинает грести, Анна вцепляется в банку. Из тумана возникает стоящая на якоре каракка – грязная, обросшая ракушками, огромная. Борт немыслимо высокий, под кормой плещет черная вода, якорный канат опутан водорослями. Раньше Анна думала, корабли – величественные и стремительные, но сейчас, так близко, у нее мурашки бегут от страха.
Каждое мгновение она ждет, что их остановят, но никто их не останавливает. Они достигают волнолома; Гимерий кладет весла на борт и устанавливает на корме две удочки без наживки.
– Если спросят, мы ловим рыбу, – шепчет он и в доказательство встряхивает удочку.
Лодчонка раскачивается, воздух пахнет моллюсками, за волноломом разбиваются о камни морские валы. Анна еще никогда не бывала так далеко от дома.
Время от времени Гимерий наклоняется и широкогорлым кувшином вычерпывает со дна воду. Высокие башни Дворцовой гавани давно скрылись в тумане, слышен лишь далекий плеск прибоя да стук весел. Сердце у Анны сжимается от страха и восторга.
Отыскав проход в волноломе, мальчик подбородком указывает на зыбкую тьму впереди: